Дом за васильковым полем. Сказочница Наивная

за ведром с половой тряпкой и веником с совком, принялась за уборку пола.

      И в какой-то момент, заметая очередной осколок на совок, она заметила большую выщерблину на нём, и даже приподняла брови от того, что её, вдруг, осенила догадка!

      Дело в том, что вот таких старых тарелок, с большими выщерблинами и сколами, на кухне довольно много. Надя обратила на это внимание, так как точно знает, что такой посудой пользоваться в местах общественного питания нельзя. Но здесь, в этом Доме, и чайные кружки, и тарелки в большинстве своем именно такие.

      Никому ничего не сказав, Надя всё убрала, одновременно со стороны наблюдая, как старику тетя Глаша принесла новую порцию еды и поставила перед ним, с явным недовольством, написанном на её лице.

      Надя видела, как старик, взяв ложку узловатыми пальцами, сначала легонько стукнул её о край тарелки. Наде даже показалось, что он прислушался к звуку, а затем Павел Игнатьевич начал мешать кашу ложкой. И только через минуту этого монотонного помешивания он поднёс ложку к своим губам и начал есть медленно и неторопливо, с таким видом, как будто ничего и не случилось до этого.

      И Надя, проследив за действиями этого мужчины, уже в обед сама подала ему еду в новых тарелках, которых к слову, на кухне было «раз, два и обчёлся».

      Расставив перед мужчиной борщ и второе, девушка вернулась за раздаточную стойку. И когда дедушка, так же как и за завтраком, сначала легонько стукнул о тарелку ребром ложки и только потом начал помешивать еду и есть, победно улыбнулась и продолжила наблюдать, не забывая подавать еду другим старичкам.

      С того дня Надя взяла под контроль все завтраки и обеды Павла Игнатьевича подавая ему еду только с хорошей посуды, без сколов и трещин, и его переворачивания тарелок прекратились.

      Единственное, что было интересно для неё, так это то:

      Почему мужчина просто не высказал своих претензий вслух?

      Зачем он столько времени вредничал и заставлял бедную тётю Глашу убирать за ним?

      Вывод напрашивался сам собой – это просто вредность и больше ничего.

      И почему иногда в старости люди становятся вот такими вредными и безжалостными к окружающим?

      Последний день практики

      Надя, прощаясь со всеми на кухне, и благодаря за помощь и получение нового опыта, подарила поварихам и тете Глаше, нарисованные ею простым карандашом, портреты на альбомных листах. И ей было очень приятно видеть радость на лицах женщин, получивших от неё такие памятные подарки.

      За две недели Надя успела нарисовать почти три десятка портретов стариков, делая зарисовки и в комнатах, и в столовой, и заставая пенсионеров, прогуливающимися по аллее. Каждый из своих рисунков она внизу подписывала «Надя Одинцова» и складывала в папку с белыми завязками.

      И вот сегодня, прежде постучавшись и зайдя в кабинет к директору чтобы получить его подпись в Дневнике практики и поблагодарить за саму возможность пройти эту практику, Надя положила перед Григорием Ивановичем эту папку с