Государь оклеветанный. Падение великой империи. Юрий Барыкин

зверь разными словами, в разных формах, разными способами грозил ему смертью. И не только ему, он грозил смертью всему тому, что защищать и чему служить присягнул министр, своему Государю. Они осмелились грозить Ему… И после холодных и прозрачных, как льдина слов, резюмировавших весь смысл их диких речей, сверкнуло вдруг, неожиданно и ослепительно, раскаленное железо:

      – Не запугаете!!!

      Он сделал неуловимое и непередаваемое движение головой и сошел с кафедры. Маски были сброшены. Зверя пробовали укротить ласковым взглядом, добрыми словами. Зверь не послушался. Тогда укротитель твердой рукой взялся за железо. И зверя укротили»[42].

      На следующий день после этого выступления Государь отослал Столыпину телеграмму: «Глубокоуважаемый Петр Аркадьевич! Прочитал Вашу декларацию и вторую речь. Я пришел в восторг и не мог удержаться от потребности сердца и души Вам это высказать. Помоги и храни Вас Бог. Искренно, глубоко Вас уважающий Николай»[43].

      Упомянутый закон о военно-полевых судах действовал только 8 месяцев и прекратил свое существование в апреле 1907 года, в дальнейшем рассмотрение дел о тягчайших преступлениях передавалось в военно-окружные суды, в которых соблюдались все процессуальные нормы производства.

      Что касается именно военно-полевых судов, то за время своего существования они вынесли 1102 смертных приговора, из которых 683 были приведены в исполнение. Всего же за 1905–1913 года в России было казнено 2981 человек [44], что дало повод «революционерам» назвать Императора Николая «Кровавым».

      Да, и 683 казни за 8 месяцев, и 2981 казнь за 8 лет – это много и достойно всяческого сожаления. Однако, поскольку все познается в сравнении, приведем несколько цифр из советской эпохи.

      Так вот, судя по секретной ведомственной статистике НКВД, в 1937–1938 гг. органами НКВД (без милиции) были арестованы 1 575 259 человек (87,1 % по политическим статьям). 1 344 923 человека были осуждены, в том числе 681 692 – приговорены к расстрелу (353 074 – в 1937 г. и 328 618 – в 1938 г.)[45].

      В советском случае число спасшихся от пули в затылок осужденных было ничтожным. При этом «советский суд» в глазах советских же людей оставался «самым гуманным в мире».

      Тем временем, начиная с 1907 года, в Империи наступало успокоение, вызванное не столько пресловутыми военно-полевыми судами, сколько весьма эффективной экономической политикой Столыпина. То самое успокоение, которое революционеры всех мастей называли «эпохой реакции».

      10 мая 1907 года, выступая в Думе по вопросу проводимых реформ, Столыпин завершил свою речь поистине исторической фразой, глубочайший смысл которой мы можем оценить более чем через сотню лет после ее произнесения:

42

Струков, Д. Столыпин. На пути к великой России. – С. 20–21.

43

Там же, с. 91.

44

Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. – С. 400.

45

Хлевнюк, О. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. – С. 319.