Тренер Култи. Мариана Запата

Оуэнс бросила на меня раздосадованный взгляд.

      – У него есть девушка?

      Я захлопала глазами и обернулась через плечо, чтобы убедиться, что она надо мной не издевается. Потом снова повернулась к ней и похлопала глазами еще немного.

      – Вы шутите?

      – Нет.

      – Точно?

      – Да.

      Не сразу, но я взялась себя в руки.

      – Култи – мой тренер. Он лучший футболист во всем Хьюстоне, даже во всем Техасе, и нам очень с ним повезло. – Он, конечно, ничего не делал, но зачем рушить человеческие ожидания? – Я, как и вся команда, уважаю его за спортивные достижения. Но его личная жизнь – его дело, и я не знаю, чем он занимается в свободное время, простите.

      – А. Ну ладно… Можете поделиться чем-нибудь новым, чего не знает общественность?

      Что он оказался именно таким мудаком, каким его малевали? Или что он не мог даже поблагодарить человека, который забрал его из бара, пьяного в дупель? Я постаралась, чтобы эти мысли не отразились у меня на лице, и пожала плечами. Женщина передо мной просто выполняла свою работу. Она не виновата, что людей интересовали такие вещи.

      – Простите, не могу. Правда. Он как-то раз пришел в фиолетовых носках. Больше я ничего не знаю. – Жалкая мелочь, но других сенсаций у меня нет. А фиолетовые носки он правда носил, это факт.

      Она бросила на меня красноречивый взгляд: явно надеялась на что-то другое, но поняла, что от меня ничего не добьется. Увы и ах, она не знала, что никто не поделится с ней сочными сплетнями. С немцем никто не общался, разве что Грейс, и то не факт. По крайней мере, только с ней он иногда разговаривал, но Грейс в целом была слишком серьезным профессионалом, чтобы сливать информацию прессе.

      Распрощавшись, мы обе отправились по своим делам.

      Но я никак не могла успокоиться. Эти вопросы бесили – в большинстве своем потому, что касались конченого мудака.

      «Ты пожалеешь».

      Ну-ну, лицо со шрамом. Вперед и с песней.

      Я подавила внутренний крик.

      Он хоть представлял, как повлиял на всю мою жизнь? Нет конечно. Да и какая разница? Я добилась всего только благодаря тому, что равнялась на него в детстве. Считала его лучшим игроком в мире, хотела быть им… и быть с ним, ладно, но кого это волнует? Раньше я постоянно ругалась с людьми, которые плохо о нем отзывались.

      Настолько я его обожала. Даже сейчас защищала его с точки зрения объективного непредвзятого игрока, ведь со статистикой не поспоришь. Он был невероятным, потрясающим футболистом, что бы кто ни сказал.

      Жаль, что внутри оказался тем еще мудаком.

      Чертов ублюдок.

      – Ну, как прошло? – с улыбкой поинтересовалась Дженни, когда я села рядом.

      Не скрываясь, я закатила глаза.

      – Она спросила, нет ли у него девушки.

      Дженни фыркнула.

      – Знаешь, что надо было сказать? «Девушки нет, но я тут недавно познакомилась с его спутником жизни, отличный мужик», – сказала я, с улыбкой доставая из сумки вещи. – Может, в следующий раз.

      – Меня вчера спрашивали, не планирует ли он возвращаться на поле. А когда я забирала