Клуб юных вдов. Александра Коутс

куда ведет эта беседа.

      Словно почувствовав, что я насторожилась, папа вдруг резко подается вперед и стучит по столу костяшками пальцев.

      – Послушай, Тэм, – начинает он. – Мы давно не говорили об… этом. Я… мы… хотели дать тебе время, но…

      – Время на что?

      – Самой все решить. Знаю, год для тебя был нелегким…

      Я смотрю на потертый линолеум, который выбирала мама. Она думала, что это стиль ретро. Джулиет говорит, что он безвкусный, и пытается заставить папу положить плитку.

      – Не совсем так, – почти беззвучно бормочу я.

      – Знаю. – Голос папы полон тепла и сочувствия. – Но… ты не можешь просто… в том смысле, что в какой-то момент ты должна… ну, ты понимаешь…

      – Нет, пап. Я не понимаю, – говорю я, чувствуя, как у меня в груди просыпается то давнее, так хорошо знакомое желание заорать. – Честное слово, не понимаю. «В какой-то момент я должна»… что? Пожалуйста, я была бы рада, если бы кто-нибудь рассказал мне. Что дальше?

      Я смотрю в папины водянистые голубые глаза и не отвожу взгляд. Не знаю, о чем это говорит – то ли о крахе наших отношений, то ли просто о неловкости ситуации, – но «разговор» у нас все не получается. Тот самый разговор, когда папа утверждает, что он «понимает», что я «чувствую». Человек, которого он любил, человек, с которым он мечтал прожить до конца дней, тоже умер неожиданно. Наверное, все дело в том, что он знает: я не самый большой поклонник той версии его жизни, которую он выбрал после смерти мамы. Если он хочет посоветовать мне «изменить себя полностью, стать другой и найти человека, который будет полной противоположностью тому, кого ты потеряла», то пусть лучше ничего не советует.

      Папа вздыхает и проводит рукой по густым, песочного цвета волосам.

      – Не знаю, – тихо говорит он наконец. – Не представляю. Но считаю, что ты должна вернуться в школу.

      Я отодвигаюсь от стола и встаю, скрипит стул.

      – Тэм, – останавливает он меня. – Подожди. Просто выслушай меня.

      – Пап, я не хочу это обсуждать, – качаю я головой. – Честное слово.

      – Не сомневаюсь, – говорит он. – Но ты не хочешь даже обдумать ситуацию. Ты не возвращаешься в школу. Ты не получаешь аттестат. Ты не поступаешь в колледж…

      – И заканчиваю так, как ты?! – ору я. Я краем глаза вижу, как вздрогнула Джулиет, занятая чем-то у камина.

      – Тэм, – предостерегающим тоном произносит папа.

      – Прости, – говорю я. Я иду по узкому коридору, и с фотографий на стене у лестницы на меня смотрят десять пар глаз Элби и малышки Грейси. Чуть поодаль я замечаю Джулиет, замершую с метелкой в руке.

      – Наверное, некоторое время мне не нужно приезжать.

      – Тэм! – Папа выходит из кухни вслед за мной. Он сует руки в карманы брюк и приваливается к косяку. Он всегда так делает в подобные моменты: на какое-то мгновение он становится похож на себя прежнего, на того папу, которого я знала. Того папу, который не гнал меня в кровать, разрешая допоздна смотреть старые фильмы и есть бобы