Филлеман и…. Андрей Бестужев

головы он тебе без надобности. Как зовут, ученик?

      – Андвари.

      – Меня будешь звать Филлеман. Последнее время меня именно так называют. Сейчас пойдём, у нас кажется, есть дела.

      Кровь на стене

      – У вас есть ведьмачий серебряный медальон, мастер?

      – За побрякушками отправляйся на ярмарку, брат!

      Беседа с потерпевшими монахами не заладилась. Он (Cтарик? Менестрель? Наставник?) и Старший брат ордена Негасимого Пламени волками смотрели друг на друга. Все стояли в горнице дома войта.

      – Так не пойдёт! – хлопнул ладонью по столу войт, – Брат Гардик, я свидетельствую принадлежность мастера Филлемана к ведьмачей гильдии. Мастер Филлеман, прошу Вас с вниманием отнестись к заявлениям братьев. И хватит здесь чертовщины, что прямо при мне вытворяете! – он вскочил с места, побагровел и выкатил глаза на собравшихся.

      Быстро остыл:

      – Ладно, пойдёмте лучше на место, поглядим что да как.

      Монахи шли впереди. Следом шагали мы с войтом, за нами бравые утренние милиционеры. Замыкал шествие угрюмый Филлеман.

      – Господин войт…

      – Просто Зоран.

      – Зоран, почему мы направляемся на окраину? Хочу сказать, отчего братьям было не остановиться у кого-нибудь позажиточнее, в середине деревни?

      – Ты не местный, Андвари. Времена изменились. С юга и востока идут переселенцы. Кто-то идёт дальше к морю, некоторые оседают здесь.

      – Я слышал об этом, какая связь?

      – Перебиваешь, юнец! Я говорю, приехал к нам лет семь назад переселенец со степного пограничья, при деньгах. Позволили мы ему отстроиться с краю. Он скупил несколько участков, и давай разводить там овец. Тьфу! Всегда мы землю возделывали, а теперь там только трава и растёт!

      – Это из-за овец?

      – Ну да, его родственники прошли подальше, к реке, и заделали там ткацкую мануфактуру. А он здесь выпасывает овец, стрижёт, и отправляет туда по осени шерсть. Здоровенными тюками, целыми караванами! Глянуть не успели, как уже вся земля вплоть леса была его.

      – Так, а монахи?

      – А монахи остановились у него, потому что вера общая, в Негасимое Пламя. Они так и спросили, когда приехали: «Есть ли у вас приверженцы истинного Пламени?» Только Нажир, у него и остановились.

      Мы подошли к месту. Дом выглядел впечатляюще. За высоким забором, резными воротами, выглядывал двухэтажный терем.

      – Прошу вас, милсдари. – открыл ворота хозяин.

      – Покажи нам, где всё произошло. – распорядился войт.

      Широкий двор, справа амбар, слева просторная конюшня. У забора, перед амбаром, валялась свиная голова. Над ней кружила туча мух.

      – Вчера свинью забили, к празднику. – пояснил хозяин.

      – Какому празднику? – тихо обернулся я к Филлеману.

      Тот недоумённо пожал плечами.

      – Вот, так мы и нашли. – распахнул Нажир двери конюшни.

      Было чему ужаснуться. Уздечки у привязи порваны. Стены забрызганы кровью. Часть соломенной крыши оказалась разобранной. Я обомлел:

      – Кто мог сотворить