КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ. Андрей Силенгинский

новая отметина, на пол-ладони ближе первой. Сардар сплюнул.

      – Пол-ладони, сучонок, – прохрипел он. – Не палец, пол-ладони, криворукая обезьяна.

      Ему одному было позволено так разговаривать с Кайсеном. Сомнительная привилегия, если точно знаешь, что расплатой за нее будет нескончаемо мучительная смерть.

      Уже месяц, как ублюдок выбрал его своей главной «игрушкой». Целый месяц, с того самого дня, как Сардар попал сюда, и в первую же минуту знакомства преподал Кайсену урок, от которого тот не может оправиться до сих пор. Месяц ненависти, густой, как ядовитое зелье, тягучей, почти осязаемой, месяц под ударами плетей… Тридцать дней, которые Сардар прожил лишь благодаря своей хитрости, и мраку, царившему в голове мучителя.

      – Рука почти зажила, Водичка, – протянул Кайсен. – Я не хочу, чтобы боль мешала мне в полной мере насладиться задуманным. Теперь недолго. Но перед тем, как я начну тебя убивать, ты попросишь у меня прощения. Расстараешься меня разжалобить. Тогда может быть, убью поскорей, в награду. Я еще не решил…

      Изо всех сил налегая на рукоять, Сардар миновал место, где стоял Кайсен.

      – А может убью прямо сейчас! – крикнул Кайсен ему в спину. – С какой стати водолею топтать мою землю! Хороший водолей – мертвый водолей. Вы согласны со мной, скоты?

      Последний возглас был обращен ко всем заключенным; в ответ донеслось нестройное мычанье.

      Конечно, они были согласны, и не только потому что Сардар единственный из всех не боялся Кайсена. Все было куда проще: Сардар был единственным водолеем, а они принадлежали к другим племенам. Того, чьим покровителем является не их бог, жители Земель Зодиака могут либо ненавидеть, либо, в лучшем случае, терпеть. Двое из разных земель могут объединиться против третьего иноплеменника. Но не более того.

      – Смотри-ка, они подтявкивают тебе, образина! – крикнул Сардар Кайсену.

      – Хотят получить пропуск в первый ряд, когда я начну тебя убивать, – был ответ. – Это будет небывалое зрелище. И очень долгое.

      Скрипело колесо, пот, стекая ручьями, оставлял дорожки на заскорузлых руках. Еще через круг плеть все-таки нашла спину Сардара. Он зарычал, невольные слезы брызнули из глаз, подняв в душе жгучую волну бешенства. «Хвала богам, не по пальцам» – пронеслось в голове. – «Будет чем задушить эту тварь…»

      Новый круг под монотонный скрип колеса. Начинают ныть ноги. Плеть Кайсена свистит все реже, вскрики утихают, становятся глуше. Игра постепенно превращается в рутину: истязатель лишь делает вид, что лютует, жертвы – радуются убавлению страданий.

      – Здесь воняет падалью! – наконец громко возгласил Кайсен.

      Это означало, что забава наскучила, и его зыбкий разум потребовал новых развлечений. Развернувшись на каблуках, племянник владыки, Око Тельца, исчез во тьме подземелья. Из глоток заключенных вырвался дружный вздох облегчения. Теперь до сигнала на обед останется лишь мерный скрип насоса, позвякиванье кандалов, вонь, и изматывающее, отупляющее хождение по кругу, из света