Тайна дальних пещер. Алексей Хапров

этого старика хорошо знали?

      – Нет, – помотал головой дворник. – Нелюдимый он какой-то был. Другие всегда остановятся, поговорят. А этот буркнет: «здрасьте» – и дальше чешет.

      – А он всегда себя так вёл? – спросил я.

      – Всегда, сколько себя ни помню.

      – А как к нему люди-то относились?

      – Как относились? Да по-разному. В основном, негативно. Кто ж таких дикарей любит? Мало ли что у них на уме. Некоторые откровенно побаивались. Верка Шапошникова, например, его стороной обходила.

      – С чего бы это так?

      – Да случай тут один был.

      – Что за случай? Расскажите, пожалуйста.

      Дворник крякнул и опёрся на метлу.

      – Да блашь это всё, – нехотя проговорил он. – Вбила себе баба в голову ерунду, и никак обратно не выбьет. Зимой дело было. В феврале. Идёт, значит, Верка с магазина домой, а старик на лавке у подъезда сидит. Она поздоровалась, зашла в подъезд, и вдруг в обморок – хлоп. «Скорую» вызывали. Лишь на следующий день оклемалась. Прямо как летаргический сон нашёл. С тех пор она его за антихриста сочла.

      – А он-то здесь причём? – удивился я. – На нём-то какая вина?

      – Так Верка считает, что это именно он её с чувств свёл, – пояснил дворник. – Божится, что есть в нём что-то дьявольское.

      – Вот как? Прямо, дьявольское, – рассмеялся я.

      – Да ну её! Я ж говорю, это бабья блашь. Знаете, как иногда бывает? Обожжёшь руку об утюг, а затем какое-то время от него шарахаешься, даже если он и холодный. Рефлекс Павлова. Слыхали?

      – Слыхали, – кивнул наш шеф и открыл блокнот. – А где живёт эта самая Верка?…

      Закончив беседовать со словоохотливым дворником, мы вернулись к «Ливадии». Лида уже завершала свою экспертную возню и аккуратно стряхивала в полиэтиленовый пакет взятые с колёс машины пробы грунта.

      – Ну что? – спросил её Орлов.

      – По дактилоскопии кое-что есть, – сообщила она. – Информация по грунтовке будет позже. Осталось только запросить данные на владельца машины.

      – Егоров, звони, – распорядился наш шеф. – А ты, Лида, вот что: сними-ка ещё картинку для ДЧК. Посмотрим ещё раз на этих «супчиков». В периоде поставь прошлую и позапрошлую ночь. Время – с половины второго до половины шестого.

      – Хорошо, – кивнула Лида и принялась расчехлять прибор.

      Я же включил рацию, связался с дежурным ГДС, продиктовал ему номер «Ливадии» и в ожидании ответа задумчиво уставился перед собой. Мне не давал покоя один момент. Правильно ли я сделал, что выискивал в книгах Здановского именно вкладку? А может дело вовсе и не в ней. Может требовавшаяся «верблюду» информация была записана прямо в книге на какой-то из страниц? На полях, между строк, или ещё как-нибудь, но информация эта была для него, безусловно, очень важной, иначе бы он за ней не приходил. Книги надо было не только перетряхнуть, но и перелистать.

      Я закрыл лицо ладонями и досадливо помотал головой.

      – О чём задумался? – раздался над моим ухом голос Орлова; он стоял рядом и вопросительно смотрел на меня.

      – Михаил Степанович, мне нужно ещё раз пересмотреть стеллаж, – негромко произнёс