Другие миры. Первый. Tatianka Kladko

и девочек я узнала от неё в 13 лет… ух, как же отчаянно я мечтала, что бы она была моей родной сестрой, и мы жили вместе. Брат был полным нулём в воспитании и эмоциональной поддержке. Уверенна, что он по-прежнему одинок! Если жив, конечно… та-дам, и вот я снова грущу. Как бы то ни было, а он мой брат. Ему может тоже совершенно не улыбалось брать опеку над не знакомой девчонкой. Ну, и что, что по документам у нас одна мать и один отец. Я его вообще не помнила, потому как мама забрала его и уехала, когда мне исполнился лишь год, такой вот подарочек от мамочки. Но в отличии от меня, он хотя бы знал, что где-то у него есть сестра, я же узнала о его существовании в шесть лет, когда бабушка пыталась забрать его из приюта…

      – Ты что, плачешь?

      За стойкой стоял Нил и протирал вымытые кружки. С кухни вышла Эва с полным подносом, озадаченно посмотрев на меня, унеслась в зал, разносить заказы.

      – А почему бы и не поплакать? – Вопросом на вопрос ответила я. – Не поняла, кто выпил мой компот?

      В графине оказалось пусто.

      – Ты и выпила. – Эва, вернувшись, забрала мой осиротевший графинчик и скрылась на кухне. – И в чём же причина твоих слёз?

      Вернувшись, она сама наполнила мой стакан и, поставив рядом вновь полный кувшин, приготовилась слушать ответ.

      – Я просто осознала, насколько я одинока и не свободна… и так грустно стало! Вот был бы инструмент, я б сыграла и спела, что бы выпустить тоску, но за не имением оного приходится реветь.

      – А я видел! В сарае, рядом с конюшней, где старая мебель хранится, видел гитару! – Эван был горд собой. Наивный, не знал чем это обернётся.

      – Так почему ты ещё здесь? Тащи быстро!

      Полгода не держала в руках гитару! Хотелось бы виолончель, но это святой для меня инструмент, пьяной на нём играть не стану. Гитара в самый раз под настроение. Интересно, как там Глеб? Единственный парень с кем меня связывали романтические отношения. Я была до безумия влюблена в его руки! Что он творил с инструментом, какие потрясающие звуки извлекал своими лёгкими касаниями… то нежными и невесомыми, то страстными и сильными, любая гитара в его руках «стонала» от наслаждения. Смотря на это «безобразие» творившееся вовремя его игры, я и попросила научить меня. Все его друзья решили, что это любовь, но у нас с ним всё ограничилось тремя занятиями. На первом основы, на втором аккорды, а на третьем мы уже играли дуэтом, какую-то попсовую песенку. Дальше было дело практики, но так как дома у меня гитары не было, а в музыкальной школе я училась игре на виолончели, то с практикой была беда. Пока я не оказалась на Ардоне. Узнав, что я умею играть на виолончели, Марианна решила сделать мне подарок. Но видимо, продавец на ярмарке был также образован в этом вопросе, как и моя наставница, поэтому продал ей гитару. Да, магией превратить гитару в виолончель было можно, но, по моему мнению, звук от этого был уже не таким.

      – И как же можно быть одинокой и не свободной одновременно? – Чуть не подавившись вином, я медленно повернулась на голос. Рядом со мной, у стойки стоял демон, тот, что поменьше. – Можно ещё две кружки эля?

      Это