Агентство «Демонстрация». Анастасия Зарецкая

В целом, удобно. Лучший напарник – молчаливый напарник, а заставить меня надолго замолчать можно лишь одним способом, через смерть.

      Наш таинственный встречный, вообще говоря, тоже не любовался вечерним небом.

      Он пытался взломать гараж.

      Причём делал это весьма неделикатно. Двумя руками вцепившись в тяжёлый замок, он ударял его о дверь с определённой, строго соблюдаемой периодичностью. Бум-м-м… бум-м-м… бум-м-м… Зато какая уверенность в совершаемых действиях! Неплохой, сразу видно, парень. И быстро понял специфику нашей с Александром работы. Ему бы наверняка понравилось в агентстве.

      Нашего будущего коллегу настолько увлекло это занятие, что он совсем перестал следить за окружающей обстановкой. Поэтому он оставил без внимания и моё громкое «помню», и тот факт, что Александр вдруг плавно обошёл его по дуге, оставив меня со стороны правого плеча этого парня, а себя – с левого. Очнулся молодой человек лишь тогда, когда мой дипломный руководитель вновь взял в руки скипетр власти, в народе называемый тепловизором.

      Взломщик поднял голову и посмотрел отчего-то на меня.

      Хотя лучше бы не смотрел.

      Его круглые глаза лежали не на прямой линии, а по диагонали: один в левом углу лба, другой на правой щеке. Вместо носа зияла чёрная дыра. Рот напоминал насадку-лапшу на швабру, вот только множество толстых ворсинок ещё и извивались во всевозможные стороны, будто молодой человек запихал в себя килограмм дождевых червей.

      Вопрос, зачем мы возвращаем монстров домой, отпал сам собой.

      Чтобы сохранить людям здоровое психическое состояние и деньги, потраченные на ужин, вот зачем. Впрочем, не надо сейчас об ужинах.

      Куда более остро встал другой вопрос: отчего это монстр так уверенно поворачивается в мою сторону? И почему Александр направляет тепловизор на нас двоих?

      Ноги у монстра были короткими, зато шаги – тяжёлыми, будто монстр ступал по гонгу. Это было уже не «бум-м-м…», а самое настоящее «БДЫЩЩЩ!!!».

      А потому, конечно же, у меня не было никакого иного выбора, кроме как побежать. Попутно я проклинала всех на свете: себя за слабоволие, деканат за излишнюю идейность и Александра – за его красивые глаза, но совсем некрасивые поступки.

      Однажды один уважаемый профессор сказал нам: внутри каждого картографа живёт компас, и именно этот компас привёл нас в тот университет, в котором мы сейчас учимся. Мой внутренний компас наверняка продавался на китайском рынке за сущие копейки, но сейчас именно он вёл меня к разрыву. Поскольку сама я уже перестала соображать.

      Ряды гаражей превратились в вагоны длинного поезда – один цепляется за другой, и они дружно проносятся мимо меня. Яркие звёзды вытянулись в полосы от самолёта – конкретно их так размазало по небу. А звёзды бледные и незаметные просто хихикали надо мной, надеясь, что я не услышу. Ещё бы, помимо небесных насмешек, одновременно слышно столько приятных для ушей звуков: проклятия, топот монстра, биение сердца.

      Никогда ещё мой ноябрь не был таким горячим.

      Клянусь