Красный кардинал. Елена Михалёва

рук.

      – Зачем вам это, барышня, в толк не возьму? – По голосу она вдруг поняла, что юноша улыбался. – Если рыба крупная, то пиши пропало. Нам всем крышка.

      – Ясное дело, что крупная, – согласилась Воронцова. – Мелкая вряд ли бы подобное замыслила, да ещё столько народу вовлекла без страха быть раскрытой. И про брошь знала. И про людей, которых можно задействовать. И про бал у князя. И ещё про человека, которому брошку решила подкинуть.

      – Подкинуть? – недоверчиво переспросил «юнкер».

      – Вы видели женщину, с которой я говорила у реки? – Варя как бы невзначай потянула его руку ниже на талию, чтобы избежать неуютного, неловкого ощущения мужской ладони под сердцем.

      – Ну допустим, – нехотя признался он.

      – Она служит у Бориса Николаевича Обухова. Ей было велено забрать брошь и подбросить в его личные вещи. И я хочу понять почему. Уверена, тот, кто за всем стоит, так просто не остановится.

      Юноша вздохнул и снова выругался. На сей раз так тихо, что Варя вовсе не разобрала слов.

      Поразмыслив, он спросил:

      – Не проще ли в таком случае брошку вернуть хозяину и обо всём рассказать? Если это сделаете вы, фараонам князь вас не сдаст.

      – Тогда этот человек наверняка попробует снова добраться до Обухова, – возразила Варя. – Более того, он может отомстить тем, кто не справился в первый раз. Отомстит всем. А я не желаю, чтобы моё имя прозвучало в этом скандале вовсе.

      – Боюсь, что мне всё это безразлично.

      – Хотите выйти из дела?

      – Хочу, – шепнул он ей в самое ухо, так пылко и неожиданно, что Варя вздрогнула.

      Это напомнило ей о том, что за её спиной вовсе не благородный юнкер, а беспринципный негодяй, которого могло волновать лишь одно. И это не имело ничего общего с понятиями чести или совести.

      Девушка переступила с ноги на ногу. Юноша за её спиной качнулся следом, как маятник. Повторил движения, словно они снова танцевали на балу.

      – Помогите мне, – она сглотнула и увереннее добавила: – А взамен я предлагаю вам деньги.

      Варя назвала ровно ту же сумму, что обещала Мильчиной за молчание. Где она возьмёт столько денег, девушка представляла слабо. Можно было заложить какие-нибудь безделушки, продать книги из коллекции или написать сестре с просьбой выделить ей средства на туалеты, потому что ей хочется обновок, а папенька уже ругается. Господи помилуй, как всё это нелепо и низко. Но выхода нет.

      – Я вам не верю, – сердито ответил юноша. – Говорите, где брошь. Иначе…

      – Что же иначе? – Варя устало вздохнула, потому что они вновь пришли к той точке беседы, с которой начали. – Что вы мне сделаете, право? Убьёте и бросите тело в Неву? Тогда вам уж точно не видать ни брошь, ни денег.

      В ответ она услышала тихий недобрый смех.

      – Любезная барышня, – вкрадчиво прошептал он, – существует масса вещей пострашнее убийства, о которых благородной девице лучше бы никогда не узнать вовсе.

      В саду стемнело окончательно. Сизые сумерки поглотили последние солнечные