Полёт. Орели Валонь

и представить себе не может.

      Лили

      Никто и никогда не сможет разлучить меня с матерью. Пуповина, которую некому было перерезать, по-прежнему связывает нас.

      Габриэль

      Когда я впервые взяла Лили на руки, она уставилась в мои глаза, и в этот миг все любовные истории, проблемы, работа – все на свете исчезло. Все, кроме моей дочери. Лили стала центром моей вселенной.

      Без нее моя жизнь больше ничего не стоила. Я была готова пожертвовать ею ради дочери. Но в тот же момент я поняла, что ничего не смогу сделать, чтобы уберечь ее от страданий или смерти. Наделенная непостижимой для меня силой, я даровала ей и жизнь, и смерть. И то и другое.

      Глава 3

      Габриэль

      Я всегда буду помнить то лето. Мы отдыхали в кемпинге. Его название – «Водяная мельница» – особых удобств не предвещало. По правде сказать, и стоил он недорого!

      Нам выдали маленькую оранжево-голубую палатку, ее установка далась нелегко. Когда мы собирались уезжать, Лили сказала: «Почему мы не купим новую? Она будет нашей и прослужит много лет!» Отдых в кемпинге ей нравился больше всего. Я ответила: «Нет-нет, если уж нам повезло и кто-то может просто дать ее напрокат… И вообще, я все детство ходила в походы, Лили, я знаю, что делать, я помню!» Но я забыла, как все было тогда: отец раздавал указания, мама обливалась потом, я держала центральную стойку, а они продолжали спорить. В результате мы с родителями больше никогда не ездили отдыхать вместе, а я так и не стала экспертом по стойкам и колышкам.

      Я очень хорошо помню то лето с Лили: в тот год она научилась плавать.

      Целую неделю она купалась со специальным поясом для плавания. Каждый день я снимала с него по одному поплавку, а она не понимала, что я делала. И вообще, они казались ей бесполезными и неудобными.

      Но в последний день она все никак не могла решиться войти в воду. Стояла на скале и боялась прыгнуть, хотя там было не очень высоко. А может, и очень – ребенку вполне могло так показаться.

      В общем… Она закричала: «Мамочка, мне страшно», а я ответила: «Давай, доверься мне!» И она прыгнула. В поясе, но без поплавков. И поплыла!

      Она подплыла, повисла у меня на шее, обхватив ногами за талию – ни дать ни взять коала, – и сказала: «Ты это видела? Мам, ты видела?! Я сама!» Она становилась большой. И я гордилась ею. Всем, что она делает. А она продолжала твердить: «Я сама».

      Лили

      Мне нравилось отдыхать в кемпингах. Я чувствовала себя Робинзоном Крузо. Четыре колышка, веревка, дрова – и у нас было где спать и готовить еду. Это была чудесная жизнь. Мы с мамой прекрасно справлялись. Нас было двое, и мы были счастливы. Я помогала ей устанавливать палатку, держала центральную стойку, пока она возилась с боковыми, я натягивала брезент, а она забивала колышки. Это была свобода!

      Дни напролет мы плавали и ныряли – и в дождь, и в солнце. Я прыгала со скалы, забираясь все выше, погружаясь все глубже. Мама всегда была рядом, готовая поймать меня, но это были мои личные подвиги, я совершала