Не слушай колокольчики. Мира Ши

сжали ее ладонь то ли поддерживая, то ли сочувствуя.

      Мгновения мучительно тянулись в этой вязкой тишине, и Арда не знала, сколько лун сменилось, прежде чем Овин отвел от нее взгляд. Он не выглядел удивленным ее словами – будто давно уже знал и ждал именно этого ответа. Арда ощутила, как тревожно забилось сердце: Фэй предстоял тот же вопрос, но у нее не было помощника. Ей фейри не снился и никаких контрактов, как они выяснили по пути сюда, с ней не заключал. А это значило, что у нее может не найтись правильных слов. Все, что могла Фэй – повторить за Ардой. Хотя в догадливости напарницы Арда не сомневалась, ей казалось, что фейри умеют распознать ложь.

      Но на Фэй Овин даже не взглянул. Отступив на несколько шагов, он пропустил их дальше.

      – Будь по-твоему, смертная. Входи, раз тебя пригласили. Но помни, что это не твой мир. Нарушишь правила – отвечать будут все. Следи за ней, Кайден.

      Тот кивнул. Затем обернулся к ним:

      – Запомните самое важное: самая сильная магия – в словах. Говорите благо, а хотите сказать не благо – молчите, понятно?

      Арда с Фэй кивнули одновременно, и Кайден повел их вперед, к открывшемуся выходу из пещеры. Фэй так и не отпустила ее руки. Когда Арда оглянулась, фейри страж испарился.

      – Как ты догадалась до ответа?

      – Меня фейри науськал. В мыслях его слышала. У меня точно разум мутится, Фэй. Но я больше тревожилась за твой ответ. А тебя даже не спросили, – удивленное «как» застыло в глазах Арды немым вопросом, и Фэй пожала плечами.

      – Наверное, он решил, что мы обе заключили контракт, раз Кайден притащил обеих. Должно же нам с тобой хоть изредка везти, – улыбка Фэй все еще была той опорой, за которую Арда ухватилась в этом море стремительных перемен. Вокруг нее бушевала буря, и береговые скалы рушились от силы этого шторма. Теплая и родная улыбка служила Арде маяком, заставляющим отчаянно барахтаться на поверхности неспокойных вод.

      Когда сияние самоцветов сменила рассветная дымка, а под ноги вместо твердого камня легли мягкий мох и трескающиеся сухие ветки, Арде в деталях вспомнился странный зал из сна – теперь он был перед ней и в реальности.

      Глава 4. Соцветия фиалки

      новолуние

      Лес шуршал, шипел и перешептывался. Каждый их шаг сопровождался шорохом веток и шелестом голосов фейри. Весь лесной зал гудел от возмущения и неодобрения. Тут и там Арда ловила взволнованные взгляды серых, зеленых и бесцветных глаз. Те из фейри, кто не был возмущен их присутствием, казались почти напуганными – некоторые из них смотрели в пол, пока они с Фэй и Кайденом шли по залу, и оторопелая растерянность застыла на узких птичьих лицах иных.

      Кайден оказался типичным представителем своего вида, и каждый из фейри был неуловимо похож на него. Снежно-белые волосы свободно падали на плечи, кожа светлее полудня в белтайн, и тонкий силуэт, больше напоминающий одиноко стоящее дерево, чем человеческое тело. Все фейри были высоки и изящны; брови их сидели над глазами вразлет, острые, как и каждая черта