Не слушай колокольчики. Мира Ши

накидка выложена перьями. Но сейчас наставник оправил ее, и полы взметнулись назад, как крылья огромной диковинной птицы. С этим движением в нем словно что-то еще распрямилось, подняло голову. Если бы в следующее мгновение он оказался на ветке одной из яблонь, Арда бы не удивилась.

      – Что он сказал тебе, девочка? – она не узнала голос Виллема.

      – Я и не помню уже. Просто… – Арда прикусила язык. Ей не хотелось рассказывать наставнику все подробности своего сна. Она жалела, что согласилась на эту затею. Доверие ее к наставнику не исчезло, но исчез сам Виллем. Кинжал в костер опустил незнакомец. С каждой секундой его движения становились все резче, речь – все требовательнее, а облик – все более диким. Незнакомец с лицом Виллема достал раскаленный кинжал из огня.

      – Наставник…

      – Я не твой наставник.

      Сердце у Арды пропустило удар, и от удушливого страха перехватило дыхание. Виллем смотрел прямо на нее, и опять его взгляд утянул ее в болото. Это были глаза бездны – за ними было не разглядеть человека.

      – Что он сказал тебе, Арда? – она сжала челюсти, но чтобы промолчать, нужно было откусить себе язык.

      – Сказал, что обменивает меня на свою свободу. И дал мне ягоду как зарок, – ответ вышел из нее судорогой, как будто неведома сила натянула внутри все, что могло звучать.

      – Ты взяла ее?

      – Развяжите меня. Вы обещали помочь, – Арда дернулась, и мышца в плече дернулась вместе с ней, заныла. То, что она испытывала теперь, было похоже на воздействие приказов фейри. И воздух вокруг нее и Виллема загустел, словно туман из сна пробрался в реальный мир.

      – Ты заключила с ним сделку? Отвечай мне! – приказ наставника отскочил от камней, распугал птиц в округе. Арда зажмурилась – она глотала звуки, чтобы слова не вырвались наружу. Они булькали в горле, как горький отвар, который хотелось выплюнуть. Ее захлестнуло отчаяние: этот приказ будто надломил в ней самую крепкую опору. То, во что она так долго верила, обрушилось оползнем, похоронив под собой образ спасителя и героя. У Арды будто отобрали все добрые воспоминания юности – отобрали правду. Она ощутила свое сиротство, ее снова покинули все те, на кого можно было опереться. Виллем не хотел ее спасать – он желал лишь найти свои ответы, он требовал истины. Фэй спасти ее не могла – Арда была совершенно одна в целом мире. И против того, о чем понятия не имела: магия фэйри, преображение Виллема. Как она могла с этим бороться?

      Ей вдруг стало очевидно, что обряд убьет ее. Фейри забрался слишком глубоко, не только в голову, но и в сердце. Была это тьма или древняя магия – что-то проникла в самую суть Арды. Что-то, что было не выполоскать розмарином, укропом и тимьяном, сидело в ней тонким звоном колокольчиков. Виллем не мог ей помочь. Если то, что он говорил про фейри, было правдой – он мог только избавить ее от мучений. И он бы избавил, теперь Арда не сомневалась. Страшнее всего было погибнуть от его руки – того, кому она бы в любой день доверила свою жизнь. В любой, но не сегодня.

      «Нет, нельзя,