Элитное общество: Кукольный домик. Данил Харченко

Только я.

      Слова Кэтрин звучали, как удар по всем присутствующим. Лайза смотрела на неё, не веря своим ушам. Что она говорит? Это была ловушка, и Лайза чувствовала это каждой клеткой.

      Джини, сидевшая чуть дальше, повернулась к Лайзе, её губы шевелились, но звука не было. Они обе были в шоке. Что происходит?

      – Я подставила всех остальных обвиняемых, – продолжала Кэтрин. – Я специально оставляла улики, которые указывали на них. Искусно подделывала почерк, создавала алиби для себя и ломала их планы. Писала анонимные сообщения, заставляя их испытывать паранойю. Они следовали моим указаниям не из простой боязни, а потому что были уверены, что за ними кто-то наблюдает.

      Лайза чувствовала, как её сердце колотится. Признание Кэтрин звучало абсурдно.

      Инди сидела неподвижно, её глаза не отрывались от Кэтрин. Она выдохнула, как будто ожидала этого момента с самого начала.

      Судья слегка нахмурился, постукивая молотком:

      – И вы утверждаете, что все остальные обвиняемые не виновны? Что это была лично ваша инициатива?

      – Да, – Кэтрин едва слышно кивнула, её руки сжимали оранжевый комбинезон. – Это была моя игра. Я манипулировала ими. Они никогда ни в чём не были виноваты.

      Мир для Лайзы остановился. Её разум был полон вопросов. Почему Кэтрин взяла на себя всю вину? Лайза обвела взглядом своих друзей: Джордж нахмурил брови, Линда нервно заправляла выбившуюся прядь за ухо, а Джини выглядела, словно её ударили под дых. Что-то здесь было неправильно.

      Прокурор, не отводя глаз от Кэтрин, задал новый вопрос:

      – Вы утверждаете, что убили их обеих. Как это произошло?

      Кэтрин чувствовала, как внимание всего зала притягивается к ней. Это было ей приятно – быть в центре. Она не могла не подглядывать в объективы, стараясь угадать, как её изображают, наслаждаясь тем, как её слово становится судьбой.

      Её дыхание стало прерывистым, как если бы она сама пыталась найти слова для того, что случилось. Но в глазах судьи и прокурора не было ни сочувствия, ни доверия.

      – Донателлу я убила первой, – её голос дрожал, но она продолжала, зная, как это звучит. – Мы встретились в заброшенном спортзале, чтобы обсудить мой отъезд в Канаду. Мы сильно поссорились, я потеряла контроль и… ударила её. Это был несчастный случай. Позже я спрятала её тело в подвале того спортзала.

      – А как и почему вы убили Пасифику Шерон? – прозвучал его вопрос, который был настойчивым и холодным.

      Кэтрин сжала кулаки, глаза опустились.

      – Она узнала слишком много. Я испугалась, что она расскажет всё. Я… я задушила её.

      Тот момент, когда Лайза почувствовала холод, пронзивший её через. Всё это – ложь. Страх и ложь, произнесённые с такой уверенностью, что их могли воспринять как истину, но Лайза знала, что это не так. Кэтрин скрывала что-то, манипулируемая кем-то.

      Судья слегка наклонился вперёд, его глаза неотрывно следили за Кэтрин.

      – Мисс Фирс, – его голос был строгим, но с ноткой заботы, –