Собрание сочинений в одной книге. Сергей Есенин

по степям,

      В туманах озерных кроясь,

      Железной ноздрей храпя,

      На лапах чугунных поезд?

      А за ним

      По большой траве,

      Как на празднике отчаянных гонок,

      Тонкие ноги закидывая к голове,

      Скачет красногривый жеребенок?

      Милый, милый, смешной дуралей,

      Ну куда он, куда он гонится?

      Неужель он не знает, что живых коней

      Победила стальная конница?

      Неужель он не знает, что в полях бессиянных

      Той поры не вернет его бег,

      Когда пару красивых степных россиянок

      Отдавал за коня печенег?

      По-иному судьба на торгах перекрасила

      Наш разбуженный скрежетом плес,

      И за тысчи пудов конской кожи и мяса

      Покупают теперь паровоз.

4

      Черт бы взял тебя, скверный гость!

      Наша песня с тобой не сживется.

      Жаль, что в детстве тебя не пришлось

      Утопить, как ведро в колодце.

      Хорошо им стоять и смотреть,

      Красить рты в жестяных поцелуях, –

      Только мне, как псаломщику, петь

      Над родимой страной аллилуйя.

      Оттого-то в сентябрьскую склень

      На сухой и холодный суглинок,

      Головой размозжась о плетень,

      Облилась кровью ягод рябина.

      Оттого-то вросла тужиль

      В переборы тальянки звонкой.

      И соломой пропахший мужик

      Захлебнулся лихой самогонкой.

1920

      Исповедь хулигана

      Не каждый умеет петь,

      Не каждому дано яблоком

      Падать к чужим ногам.

      Сие есть самая великая исповедь,

      Которой исповедуется хулиган.

      Я нарочно иду нечесаным,

      С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

      Ваших душ безлиственную осень

      Мне нравится в потемках освещать.

      Мне нравится, когда каменья брани

      Летят в меня, как град рыгающей грозы,

      Я только крепче жму тогда руками

      Моих волос качнувшийся пузырь.

      Так хорошо тогда мне вспоминать

      Заросший пруд и хриплый звон ольхи,

      Что где-то у меня живут отец и мать,

      Которым наплевать на все мои стихи,

      Которым дорог я, как поле и как плоть,

      Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.

      Они бы вилами пришли вас заколоть

      За каждый крик ваш, брошенный в меня.

      Бедные, бедные крестьяне!

      Вы, наверно, стали некрасивыми,

      Так же боитесь Бога и болотных недр.

      О, если б вы понимали,

      Что сын ваш в России

      Самый лучший поэт!

      Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

      Когда босые ноги он в лужах осенних макал?

      А теперь он ходит в цилиндре

      И лакированных башмаках.

      Но живет в нем задор прежней вправки

      Деревенского озорника.

      Каждой корове с вывески мясной лавки

      Он кланяется издалека.

      И, встречаясь