Страшные истории на ночь. Том первый. Александр Шеремета

входа в здание. Ну я и решил проследить за ним. Кто его знает? Любопытство окутало мои мысли в тот момент, понимаешь, да? И короче, этот мужик, со своей странной походкой, начал уходить направо, в лес. Дальше, у меня ничего не получилось. Когда он свернул, мне даже и двадцати метров не удалось пробежать, как тут же, этот же мужик выбегает на меня и пытается поймать. От дикого ужаса, я резко закричал и побежал от него что есть сил. Он кричал мне что-то в спину. Какие-то угрозы, но кричал он их не естественно. Километра три, я летел по дворам. Когда эта хрень отстала, мне удалось сбавить шаг и продышаться. Легкие чуть не выплюнул, болели, жуть как. Уже ночью, сидя дома перед компом, я услышал звук оконной рамы на балконе. А ты же знаешь, моя комната с балконом, и комп стоит прямо перед окнами. Ну я и снял наушники, отодвинул шторку и в этот момент… Слезы потекли из глаз, рот широко открылся, но закричать я не мог. Огромное, черное и костлявое тело библиотекаря висело на моем окне. На девятом этаже, нахрен. Но как же мне повезло, что окна были закрыты. И балкон тоже. Всю ночь просидел у входа в комнату. Уже с рассветом хватило храбрости отодвинуть шторку еще раз. Но там уже никого не было.

      – Так погоди. То есть, кто-то залез к тебе на этаж и висел на окнах? – Спросил я.

      – Это был библиотекарь. Наверно, он знает, что я украл у него журнал. – ответил настойчиво Гриша.

      В этот момент, мне впервые удалось увидеть истинное раскаяние человека. После такого рассказа, мне стало страшно ехать туда еще раз и пытаться получить новые книги. Да даже старые не хотелось сдавать. Следующая библиотека только в центре города, туда ехать долго. Но тем не менее, это был единственный вариант.

      Через несколько дней нашли тело моего одноклассника. Оно было изуродовано до неузнаваемости. На синем лице была искажена гримаса страха. Как я услышал, рот у него был широко раскрыт, а глазные яблоки, уже мутные, были, как будто все в крови, вследствие лопнувших капилляров. Руки были сжаты, будто пытался хвататься за что-то, ногти и подушки пальцев разодраны и обваляны в земле. Жуть какая.

      Гришка начал проситься ко мне переночевать. Родители в этом плане всегда были лояльны, поэтому могли позволить остаться моему другу у меня дома на пару дней. Естественно, мы закупились чипсами, сухариками, сладостями и водой. Вечер должен был быть незабываемым. Таковым он и оказался. Когда мы пялили с Гришкой очередной американский боевик, со стороны окна послышались шорохи. Отдаленные. Я подошел к окну, а мой друг резко сжался и начал ползти к выходу. Когда моя рука отдернула занавеску, за окном никого не оказалось. Но уже через пол минуты, снизу, по уличному подоконнику показалась черная рука, затем страшное лицо старика. Лицо того самого библиотекаря. Оно было покрыто глубокими морщинами, а кожа натянулась на скулах, оставляя тени в глазницах. Мутные, выцветшие глаза смотрели безжизненно, как у давно умершего, а потрескавшиеся губы кривились в неестественной улыбке. Изо рта тянулось затхлое, еле слышное сопение. Редкие, спутанные волосы липли к коже головы, покрытой темными пятнами. Старик пыхтел и лез вверх. И тут я