Я тебя найду…. София Устинова

могла рассмотреть – зато мой взгляд накрепко прилип к глазам Кира.

      – Кое-как, – друг первым разорвал наш зрительный контакт и отвернулся.

      Я нервно провела пальцами по влажным волосам, не зная, куда деть руки и как вообще скрыть волнение.

      – Чаю, – Марь Иванна снова стала почти старушкой, закрыла самовар, села напротив нас. – Ну, рассказывайте, – продолжала мило улыбаться.

      Чудесным образом в её руке появилась коричневая самокрутка, в другой коробок спичек. Марь Иванна чиркнула спичкой, подожгла кончик самокрутки и он стал тлеть, разгоняя запах не то лаванды с табаком, не то одной только лаванды, потому что я бы не сказала, что рядом кто-то курит.

       Марь Иванна глубоко и неспешно затягивалась, а потом выпускала дым, чуть заметно облизывая губы.

      – Мы? Это вы расскажите, – немного озадачилась, не понимая почему Кир молчал. Сидел, уставившись в пол. – Кир, ты почему молчишь?

      – А мы уже обсудили, что меня интересовало. Теперь твоя очередь.

      – Да-да, – закивала Марь Иванна с блаженной улыбкой. – А ты вообще иди, милок… Тебе тоже банька не помешает, совсем бледный, глаза вон как горят, не лихорадка ли? – померещилась насмешка. София Ротару местного разлива протянула увешанную браслетами сухую руку с длинными пальцами, собираясь коснуться лба Кира, но я зачем-то её опередила. Моя ладонь с лёгким шлепком припечаталась к взмокшей коже друга. Кир даже поперхнулся – уставился на меня с удивлением, а Марь Иванна с лёгкой улыбкой покрутила браслеты, словно так и было задумано. Каменные шарики прошуршали, я отвлеклась и отняла ладонь от Кира.

      – Здоров! Иди в баню! – велела я, слишком решительно.

      – Ага, прогуляюсь, а то душновато тут, – засобирался Кирилл.

      – Там не лучше, – знающе бросила вслед, а стоило двери закрыться, как старушечий голос проскрипел:

      – Врёшь, там намного-намного лучше… – и похихикала. – Но, это не важно…

      – Важно! – перебила я, и чтобы скрыть одолевающее меня волнение, сделала глоток горячего терпкого чаю. Сладковатого, как солодка, но на удивление вкусного. – Я видела там мужа.

      – Мужа? – вскинула брови Марь Иванна. – В самом деле? – да она издевалась?! – Он же ж мёртвый, – беззлобно хихикнула и затянулась, выпуская дым в потолок.

      Мамочки, как же эта женщина сама от себя кайфовала!..

      – Впрочем, что ходить вокруг да около? – упёрла в меня торжествующий взгляд. С королевским величием сделала очередную затяжку:

      – Ты пребывала в состоянии мощного, здорового транса,  – выпустила дым в сторону, – а твоё тело делало всё, чтобы максимально расслабиться и таким образом справиться со стрессом.

      Прикинув, что я там делала, что получила и как себя сейчас ощущала, я бы не назвала это состояние “без стресса”. Как по мне, меня шандарахнуло жуткой правдой: Руся мёртв, зато я миленько мастурбирую, чтобы снять напряжение и отдохнуть.

      – Моя банька – супер средство от всякой хвори, – лучезарно лыбилась Марь Иванна, – душевной или физической, – старушка-молодушка,