Как за каменной стеной. Данил Лис

решили прогуляться пешком. Под фонарями вьется тополиный пух. Он как крупные хлопья снега, но наоборот – не падает вниз, а летит, поднимаясь вверх, гонимый с асфальта потоками теплого воздуха. Поток неправильных снежинок неспешно носится от одного фонаря к другому, искрится и кружит в воздухе, влекомый легкими дуновениями сонного ночного ветерка. Мелкие, трассирующие в свете фонаря мошки, летящие на свет, сталкиваются с пушинками и отлетают в разные стороны. Дорога завалена сугробами тополиных серег. Было бы им сейчас по четырнадцать, Саша, скорее всего, бегал бы и чиркал зажигалкой пуховые очаги, а Настя радостно уговаривала бы его этого не делать. Но им давно не четырнадцать и уже даже не двадцать. А Сашка еще на три года старше. Так что они спокойно шли, держась за руки.

      Саша впервые взял ее руку в свою, как бы случайно. Не зря она подумала про тот юный возраст и бегать с зажигалками. Это было так неожиданно и волнительно. У него такие сильные и в то же время нежные руки. Осталось только набраться смелости и скромно разрешить себя поцеловать в щечку во время прощания у подъезда, чтобы совсем окунуться в то наивное детское время. А для пущей достоверности остаток вечера полоумно улыбаться и долго мечтать, лежа на кровати и смотря сквозь потолок на открывающиеся картины великолепных романтичных свиданий. Подумала, покраснела и немного сбила дыхание Настя.

      – Ты не замерзла?

      «Вот же, заметил сразу… Когда не надо, все они замечают…»

      – Да, немного.

      Он снял с себя джемпер и накинул ей на плечи. Настя давно об этом мечтала, Саша часто носил его. Такой легкий, на молнии, и хотелось если уж не побывать в нем, так хоть дотронуться. Он казался очень мягким и приятным. Она улыбнулась, прикрыв глаза от удовольствия, потерлась щекой о высокий ворот – да, мягкий, такой, как она и представляла, и пахнет так же… Как же он вкусно пахнет… Сашей… В голове пеленой расстелился сладкий дурман, весь мир стал мягким, податливым и слегка покачнулся. А внутри по телу разлилось пьянящее тепло.

      – Все хорошо? – Саша смотрел на нее и улыбался. Конечно, он все заметил, просто решил напомнить о себе. Отвлекал…

      – Да, все великолепно, – еле заставила взять себя в руки Настя. – Кажется, я не захочу больше с ним расставаться.

      – Ну на это я пойти не могу, он мой друг. Но так как ты ему явно тоже понравилась, можешь его носить вечерами. Иногда.

      – Заметано.

      Они все шли и шли по району, разговаривали, смеялись. Оба чувствовали, что сегодня наконец все изменится. Ребята уже очень сблизились, но пока не позволяли себе прикасаться друг к другу. Так часто бывает: чем дольше общаетесь, тем сложнее решиться сделать следующий шаг. Вроде вам и так хорошо вместе, а если попробовать сильней сблизиться, то есть риск испортить то, что сейчас уже есть. Никому не известно, сколько прекрасных, долговечных отношений так и не создалось по такой пустяковой причине, как страх. Пустяковой… таковой она кажется лишь по прошествии времени, когда бури страстей улеглись, словно пенная взвесь постепенно разошлась,