Стражи. Рина Нова

деревушки, что мать будет жива, что он никогда не встретится с человеком за дверью. Но Денис давно не верил в сказки и отчётливо понимал: вариантов у него немного.

      Простояв так несколько минут, Денис резко и шумно выдохнул и, сделав шаг вперёд, позвонил. И, спустя почти минуту тишины, вдавил кнопку ещё раз. И затем – ещё. Он почти успел поверить, что дома никого нет, когда, наконец, прозвучал характерный щелчок замка. Тяжёлая дверь открылась легко, будто ничего не весила.

      Мужчина лет сорока, высокий, подтянутый, стоял в проходе, облокотившись о дверной косяк и держа в руке бокал светлого вина. Он напоминал ангела с картинки своими лазурными глазами, золотистыми волосами и слишком правильными чертами лица. И даже джинсы с рубашкой на нём были белоснежными. Денис невольно засмотрелся на человека, которого прежде не видел – «так вот ты какой» – только и мелькнуло в голове. Холодный безразличный взгляд прошёлся по Денису.

      – Давай так, парень. Я ничего не заказывал и ничего не покупаю, веру менять не собираюсь и лишних пары минут на бесполезные опросы у меня тоже нет. Что-то ещё?

      – Вы – Михаил Царёв?

      – Допустим, – он сделал глоток вина, не изменившись в лице.

      – Восемнадцать лет назад вы остановились в деревне Дивное у семьи Смирновых. Арина Смирнова – моя мать, – вытащив из кармана старое фото, Денис протянул снимок мужчине.

      Михаил перехватил бокал в другую руку и взял фото двумя пальцами. Рассмотрел изображение женщины, обнимающей Дениса – лет на пять младше, чем сейчас. И только после – снова перевёл взгляд на парня, не вернув ему снимок.

      – Сын Арины, и что?

      – И ваш.

      Помедлив пару секунд, Михаил оттолкнулся от косяка и открыл дверь шире. Денис прошёл в квартиру, и мужчина, оглядев лестничную клетку, будто ждал какого-то подвоха, закрыл дверь.

      – Вещи брось, обувь в угол и за мной. – Не оглядываясь на парня, Михаил прошёл на кухню. Денис следовал за ним, чувствуя через тонкую ткань носок подогретые каменные плиты пола, рассматривал светлые стены и дорогую даже на вид мебель. Михаил облокотился о барную стойку и включил микрофон в ноутбуке. – У меня небольшой форс-мажор, ребят. Ждите на следующий алко-зум, – после чего вышел из созвона и опустил крышку ноутбука.

      Обернувшись, Михаил опёрся о стойку и, сделав ещё один глоток вина, смерил Дениса оценивающим взглядом. Рост неплохой, парнишка явно крепкий, но вот плечи широковаты, не в ту породу. Русые, чуть вьющиеся волосы, серые глаза, он казался слишком блеклым, слишком простым. И эта серьга в ухе…

      – Ты гей или у меня пиратский корабль за углом? На кой серёжка?

      – Казаки так отмечают единственного сына.

      – О, то есть, ты казак.

      – Нет.

      Постучав пальцами по барной стойке, Михаил достал чистый бокал и несколько бутылок из бара.

      – Чем мать занимается?

      – Она собирала травы, готовила натуральные мази и припарки. В станице мало кто доверяет врачам.

      – Она стала ведьмой? – уточнил Михаил, налив в бокал красного вина. И, подумав, разбавил алкоголь чем-то прозрачным из тёмно-зелёной бутылки.

      – То, что я жил в деревне, не делает меня легковерным идиотом. Я знаю, что ведьм не существует, и мама это знала. Она просто разбиралась в травах и в лечении.

      – Пей, – Михаил поставил бокал перед Денисом. Тот смерил напиток недоумённым взглядом:

      – Мне семнадцать.

      Вместо ответа Михаил снова взял свой бокал и медленно, не сводя взгляда с Дениса, сделал глоток. И несколько секунд Денис всё же ждал, что мужчина скажет, будто всё это шутка, но тот не говорил. И, поддавшись, парень взял предложенный бокал и, также глядя в глаза, отпил. Ничего не произошло, но мужчина будто бы подтвердил какую-то догадку, выпрямился и плечи его едва заметно расслабились.

      Поставив бокал рядом, Михаил достал из холодильника сыр, хамон и принялся нарезать, не глядя на гостя.

      – Ну, допустим. В то, что ты – сын Арины я верю. Но с чего мне верить, что мой? Она могла залететь от кого угодно.

      Отставив напиток, Денис рванул на мужчину, но тот был готов и, резко развернувшись, приставил нож к горлу парня, заставив остановиться. Даже в лице не переменился.

      – Не смей так говорить о маме!

      – Неплохо. Но нужно быстрее, если хочешь постоять за себя, – Михаил оттолкнул его и снова отвернулся, махнув ножом в сторону стола. – Вернись на место, я в состоянии свою кровь приметить.

      – Тогда зачем…

      – Мне тоже интересно, зачем ты приехал. Узнал про отца и деньжата понадобились?

      – Мне не нужны ваши деньги.

      – О, снова на «вы»? Мило. Так что тебе нужно?

      – Мама умерла. Мне семнадцать и до дня рожденья ещё полгода. Мне нужен номинальный опекун. Всё, что прошу – подтвердить, что я под присмотром, если кто-то заинтересуется. Больше ни о чём.

      Михаил отложил нож, собрал нарезку на отдельную тарелку и поставил перед Денисом:

      – Закусывай.