Обилиум I. Алексей Кучерявенко

подумать… Ничего. Абсолютный ноль, будто сегодня родился. Нет, не как младенец, конечно. Значение слов я понимаю, да и вообще… но вот воспоминаний почему-то нет. Странно как-то всё это… Где я, кстати?

      – Все вопросы потом, – отрезал военный. – Я зашёл удостовериться, что вы действительно пришли в себя. Мы с вами еще весьма обстоятельно побеседуем, но позже. А сейчас отдыхайте, набирайтесь сил. Мои коллеги сделают всё возможное, чтобы вы как можно быстрее восстановились.

      Энклин намеревался тут же уйти, но мужчина окликнул его:

      – Подождите, полковник!

      – Да?

      – Имя. Мне нужно знать хотя бы своё имя.

      Военный секунду помедлил.

      – Хм. Ну хорошо. Согласно моим данным, ваше имя Владислав.

      Энклин внимательно, пожалуй, даже чересчур пристально посмотрел на него, но мужчина этого не заметил. Он на время отстранился от всего, словно пробуя имя на вкус. Наконец, он медленно произнёс:

      – Значит, Владислав. Спасибо, полковник!

      Военный кивнул и решительно вышел за дверь. Вскоре вслед за полковником ушли и остальные. Оставшись наедине с самим собой, мужчина несколько раз произнёс названное военным имя вслух, но ничего особенного при этом не почувствовал.

      Его охватило чувство пустоты: разве может быть так, чтобы человек не помнил о себе вообще ничего? Семья, друзья, родственники – есть ли хоть кто-то, кому он не безразличен?..

      **

      Джон Энклин вернулся в свой кабинет. Требовалось немедленно доложить начальству, что их общий подопечный очнулся. Отодвинув от стола высокое кресло на колёсиках, обтянутое кожей тёмно-кофейного цвета, полковник открыл нижний ящик и извлёк из него бутылку виски.

      Налив в стакан на два пальца, военный залпом выпил напиток и опустился в кресло. Предстоящий разговор не вызывал в нём никакого оптимизма. Для Энклина предпочтительней был вариант, при котором «Неизвестный» оставался бы в коме до конца своих дней.

      Или хотя бы до тех пор, пока его самого не перевели бы из этой дыры в заднице мира поближе к дому, а заодно и подальше от одного типа. Ей Богу, полковник всё больше убеждался в том, что его помощник помаленьку слетел с катушек…

      Но выбирать пока не приходилось. Энклин развернулся к столу и снял с простенького на вид телефонного аппарата трубку. Прямая линия для экстренной связи сработала безотказно: три гудка и на том конце стандартно поинтересовались, с кем именно требуется соединить.

      – С главным, – буркнул полковник.

      **

      Уилл лениво смотрел на экран, в который раз спрашивая себя, зачем всё это нужно. Его и ещё двоих парней срочно перевели сюда в полной, как ему показалось, секретности, и всё это только для того, чтобы они по очереди сидели и беспрерывно пялились в этот долбаный монитор.

      А там уже в течение нескольких часов ничего не происходило: какой-то мудила валялся на койке и всё! Их старший, Фред, каким-то образом кое-что разузнал: оказывается, этот овощ на койке только вчера очнулся.

      Перед этим что-то произошло: то ли проводку