Обилиум I. Алексей Кучерявенко

подавляло его разум, требуя немедленно двигаться в направлении, которое указывали ему волны. Преграда в виде остеклённой перегородки не казалась при этом чем-то существенным.

      Влад сел, закрыл глаза руками, попытался успокоиться. Заговорил сам с собой вслух, чтобы хоть как-то отвлечься. Убеждал себя, что всё это сейчас пройдёт: просто галлюцинация, вызванная теми препаратами, что ему дали сегодня. Не помогло.

      Тогда он медленно встал и осторожно коснулся одной линии рукой, ожидая уловить движение воздуха, но тщетно. Той словно и не было, как будто она существовала только в его воображении. Кисть свободно прошла до стены, и так же свободно вышла обратно.

      Зато он почувствовал какой-то звук. Сначала просто гул, но потом смог различить в нём голоса, десятки голосов. И они звали его. Одни робко, едва слышно, почти умоляюще. Другие уверенно, тепло, по-дружески. Третьи настойчиво, требовательно, буквально приказывая.

      Всё это сливалось в единый зов, сопротивляться которому не хватало сил. Тогда Влад сам стал кричать и требовать. Ему вдруг показалось, что он сойдёт с ума, если его немедленно не выпустят.

      Он подошёл к перегородке и ударил по ней кулаком. Ещё и ещё раз. Затем вернулся к койке и с удивительной для него самого легкостью швырнул её в дверь. Бронированное стекло завибрировало, издавая характерный звук, но удар выдержало. Лишь несколько трещинок поползло в разные стороны.

      Зато сама кровать изрядно деформировалась: одна из спинок загнулась внутрь, а металлическая основа пошла дугой. Подушка с одеялом улетели в сторону, толстый матрас откинулся на бок.

      Влад снова ухватился за койку и стал использовать её как таран, чуть откатывая назад и с силой впечатывая в дверь. Удар за ударом. С каждым разом кровать сминалась всё сильнее, вызывая на стекле лишь новые трещины.

      Он остановился лишь после того, как почувствовал острую боль в правой руке. После очередного столкновения с перегородкой, искорёженный металл каркаса впился в его пальцы, возможно даже сломав некоторые из них.

      Боль прояснила рассудок. Пелена ярости медленно рассеялась, но зов по-прежнему влёк его за собой, призывая продолжить попытки и во что бы то ни стало выбраться из ненавистной палаты.

      **

      – Когда откроют дверь, попытаемся его урезонить. Если не получится, валите его на пол и держите. Можете не осторожничать, он парень крепкий, – проинструктировал Ллойд людей, прежде чем они двинулись дальше. – Я вколю ему успокоительное, а дальше разберёмся.

      Но к их приходу обстановка несколько изменилась. Прозрачная некогда дверь теперь представляла из себя покрытую сплошной паутиной из трещин поверхность, правда, только с внутренней стороны.

      Ллойд мысленно поблагодарил инженеров, придумывавших этот слоеный пирог из каленого стекла и полимеров, разбить который быстро не получилось бы даже очередью из автомата.

      – Похоже, он там застрял с этой кроватью, – предположил Фред. – Что будем делать, сэр?

      – Что и собирались. Если будет сопротивляться, применяйте электрошок.

      – Но