Перекрёсток наших судеб. Татьяна Кожевникова

доченька. Небось, в женатого? Иначе парень уже стоял бы тут – или в дверях или под окнами.

      – Да.

      – Охо-хо. Не было печали.

      – Почему?

      – На чужом несчастье – счастья не построишь.

      – Ой, мама, оставь. Эти фразы придумали неудачники.

      – Но ведь ты мучаешься! А то я не вижу?

      – Ну, и что, что ты видишь? Что мне от этого? Кому я вообще нужна со своими проблемами? Если бы… , – Ева уже плакала, зло размазывая слёзы по щекам, – Были бы у меня деньги, я бы все предметы сдала.

      – Реви, реви. Были бы мозги, и без денег сдала бы.

      – У меня есть мозги. У меня счастья нет. А всё из-за тебя. Зачем ты меня растила одна? Сдала бы в детдом! К детдомовским отношение другое!

      – Ты… Ты что? Евка! Побойся бога! – теперь уже по маминым щекам поползли слезинки.

      – Мам, ну, прости, это я так – от нервов, – Ева уже испугалась своих слов и прижалась к маминой груди, – я тебя люблю, знаешь как сильно! Мам, ну чего ты?

      Когда мама плакала, Еве всегда было её жалко. Та становилась беззащитной и трогательной, впрочем, она производила такое же впечатление и когда не плакала.

      – Охо-хо, девочка моя, – чуть отдышавшись, выговорила мама, – я тебе никогда не говорила, но твой отец – он ведь женат был, ну, когда мы…

      – Правда? – у Евы округлились глаза, – Ты его любила?

      – Да, очень. Он такой был… красивый. А как танцевал!

      – А что ж ты его не отбила у той? У жены?

      – У них трое детей было. Маленьких, – мама потупилась и сидела молча, разглаживая скатерть, видно вспоминая уже далёкое прошлое.

      – Ну, ничего. Нам с тобой и вдвоём хорошо! – Ева погладила маму по плечу, помыла свою тарелку и отправилась учить «хвосты».

      Однако рассказанная мамой новость не давала ей покоя. Вот ведь как часто бывает – яблочко от яблони недалеко падает. Мама постеснялась забрать любимого мужчину у деток, а Еве и забирать своего любимого не у кого. Насколько она знала, у Игоря не было детей. К тому же Еве жена Игоря показалась стервой, ну что-то вроде этого. А таких надо наказывать. Обязательно! Надо взять себя в руки, и назло ей хвосты сдать, и вообще – на пятёрки учиться, и выглядеть на «сто»! Ева поклялась себе не кукситься и никогда больше не плакать, а доказать своему любимому, что не она достойна его любви, а наоборот – она снизошла до него. Вот такие вот детские взрослые мечты.

      Она «взяла себя в руки», «хвосты» сдала, ещё и «автомат» наперёд получила. А на работе – полно перемен. «Интернет» опутывал всё больше и больше, вовлекая в свои сети всё новых и новых клиентов. И уговаривать особенно их не надо было. Люди уже не хотят ходить в кино, в гости, да и просто смотреть телевизор. Зайдя в «Интернет» на секундочку, можно «зависнуть» там на часы.

      Игорь нанял ещё работников, старые тоже не стояли без дела в магазине, как прежде. Ева много работала, как-то даже стала забывать свою клятву, данную самой себе в порыве юношеского максимализма.

      – Ева, зайди ко