Двойня для неверного. Рин Скай

поднимется еще.

      – Даже не надейся! – отрезает свекровь. – И с темы не слезай. Наследника Тихону надо. А ты уже старой становишься!

      – В двадцать пять? – не выдерживаю я.

      – Ну да! Старородящая будешь! Так что серьезно подумай над этим вопросом. Тихону ребеночек нужен обязательно!

      ГЛАВА 3

      ИРИНА

      – А может, мы у Тихона спросим, нужен ли ему еще один ребеночек, когда у него ни кола, ни двора, ни даже собственного проперженного дивана нет, а не за него между собой решать будем?

      – В смысле еще один ребеночек? – вычленяет главное для себя свекруха, – Твои нагулянные не в счет!

      А вот теперь злость медленно зарождается в районе солнечного сплетения, и крадется к лицу, обжигая щеки красным пламенем.

      – Что вы сказали?! – кидаю морковку на землю.

      – Тихону своего ребенка надо. Кровного. Родного. – как ни в чем не бывало продолжает свекровь. – Твои щенки для него никто. Если ты вовремя не подсуетишься, и не забеременеешь, то это сделает другая, благо у него есть кто… – свекровь быстро прикусывает язык, бледнеет, глаза ее бегают из стороны в сторону.

      Оп-па! Вот это новости!

      Медленно разгибаюсь, стягиваю грязные в комьях земли перчатки. Мне очень хочется зашвырнуть ими прямо в морду противной женщине за то, что моих любимых детей обозвала щенками, но вскользь брошенная мысль о любовнице на секунду отвлекает меня.

      – Договаривайте! – требую я.

      – Эм… что, Ирина, давай работай, чего перчатки сняла? – свекровь предупредительно отходит от меня, и правильно делает.

      – Вы думаете, после слов о щенках я тут останусь? – голос мой становится низким, угрожающим. – Вы сколько угодно можете поливать грязью меня, но оскорблять своих детей я не позволю!

      – Ирина, ну я правду сказала… – поджимает хвост старая собака женского пола.

      – Тогда договорите и про ту, кто родит Тихону наследника, если я не «подсуечусь»! – издевательски продолжаю я.

      – Ничего я тебе не скажу, нахалка! – берет себя в руки Марья Николаевна.

      – Ну и пошла тогда на хрен! – рявкаю на свекровь впервые в жизни.

      Пинаю аккуратно сложенную горку из моркови ногой, та разлетается по грядкам, поднимая клубы пыли и земли.

      – Арчи! Давид! Собирайтесь, мы уезжаем!

      В спину мне летят проклятия и угрозы нажаловаться на меня мужу, чтобы он меня хорошенько «проучил и поколотил», но мне уже все равно. Я сделала свои выводы, и сюда больше ни ногой.

      ***

      ИРИНА

      Не знаю, каким образом, но доезжаю домой. В салоне у меня двое детей, мои сокровища, и с ними я всегда езжу очень аккуратно. Мальчишки, пристегнутые в креслах все равно умудряются беситься, спорят между собой, громко хохочут и балуются.

      Мои же все мысли забрал недвусмысленный намек свекрови о том, что Тихон мой, отнюдь не тихоня, а очень даже ходок по женскому полу…

      Вспоминаю и его бесконечные командировки, и отсутствие денег, и нежелание скидываться в общий котел. Неужто Тиша завел себе любовницу?

      Но