Перевёрнутый мир Гоблинов, или Вино нужно пить сразу. Валентин Ольгертович Бируля

телевизора и буквально чувствуем исходящую от него сильную недобрую энергию. Неожиданным рывком он поднимает свою трёхпалую конечность и показывает вверх круглым пальцем с коричневым острым коготком.

      – О Боже, это он, – с трудом выдавливает из себя слова, бормочет жена, – помнишь в прошлый четверг, я рассказывала тебе, что видела страшный сон, ужасное чудовище и не могла проснуться. – она хватает меня за руку.

      – Верно, вспоминаю я её сбивчивый душераздирающий рассказ, – любя сжимая маленькую ладошку, – представляю подробное описание и эти выпуклые нечеловеческие глаза и уродливо-перекошенная морда-лицо и змеиное тело всё сходится.

      Предательский холодок вновь пробегает по спине, спускается по ногам в пятки.

      – Так это он, именно он, – коротко вскрикнув, Линда падает в обморок.

      Кота тошнит, я трясущимися руками капаю нашатырный спирт на платок, что супруга предусмотрительно нашла и поставила на стол. Подношу влажную ткань к носу и оживляю супругу. Очнувшись, она не говоря ни слова, впивается в экран. Её застывшее как маска лицо, выражает неприязнь и заинтересованность, страх и страдание. Отвратительное тело иноземца как будто становится прозрачным, туманным, одежда меняется, а голова, словно как у черепахи, медленно поднимается из панциря. Сейчас на нём камуфляжная форма с рядами маленьких карманов и молний. Низким громогласным голосом он медленно говорит:

      – Приветствуем вас Земляне!

        В ответ мы, машинально встаём, поднимаем руки с раскрытыми ладонями. От произносимых слов мой телефон, лежащий рядом с динамиком, трясётся, колышется, словно бумажный лист на ветру и сползая падает на пол. Его серая кожа становится то розовой, то обескровлено восковой, по крайней мере, мне так кажется. Коротко переглянувшись, мы робко садимся.

      – Кто он гуманоид, биоробот? Живой или бездушная компьютерная машина, исполняющая свою программу? – Как ты думаешь Саша?

      – Не знаю, и никто не знает, возможно, это обманчивая графика, такая визуализация иноземного фотошопа?

           Сразу столько вопросов появляется в моей голове и, пожалуй, у всего человечества.

      – Внешний вид у него, конечно, не ахти, но могло быть и гораздо хуже.

      – Куда уже хуже, – шепчет перепуганная жена.

      – Главное, что иноземцы добрые, мирные, -стараюсь я, усыпить свою панику и успокоить Линду, но по-прежнему с отвращением разглядываю пришельца. – Ну, ничего, ни чего, – разводя руки стараюсь подобрать нужные слова, – в космосе наверняка найдутся твари и пострашней.

           Чужеземец глубоко вздыхает, покачивается, тяжелое кресло буквально трещит под его весом.

      – Угораздило же нас, – ужасается супруга, – живут где-нибудь в навозных кучах, строят свои города-гнезда, роют тёмные норы.

      Звучит негромкий двойной щелчок, словно какое-то насекомое стучит своими сухими челюстями. Мир смолкает, перед глазами все плывёт. В наступившей тишине я чувствую, что пространство вокруг пронизано страхом безысходности,