Обреченный мир. Аластер Рейнольдс

прошептала Мерока.

      – Те, с которыми мне не следовало встречаться?

      – Ну, я надеялась, что мы не пересечемся. – Девушка держала пистолет прямо перед собой, у самого лица, почти касаясь земли. – Лежи смирно, помалкивай, глядишь, и обойдется. Похоже, они куда-то спешат. Черепа ищут приключений, только когда в драчливом настроении.

      – Что это за настроение?

      – Молчи!

      Голова колонны поравнялась с ними. Шума и света хватало, и Кильон боялся, что вот-вот заржут спрятанные их кони, один или оба сразу. Вообще-то, черепа своим грохотом могли заглушить ржание, но охранники по углам повозок казались трезвыми и бдительными. Кильон сомневался, что здесь работают приборы ночного видения, но чувствовал себя яркой теплой точкой на фоне остывающей земли.

      Однако колонна двигалась дальше, и коней Мероки и Кильона слышно не было. Мимо громыхали дюжины повозок, каждая на вид больше предыдущей. Последние лошадям тянуть было не под силу, поэтому использовались тракторы: черные громадины крутили металлическими маховиками, с фырканьем выбрасывая клубы белесого пара. Следом за тракторами двигались повозки с большими, как дома, клетками. За их прутьями жались друг к другу люди в лохмотьях, закованные в кандалы и связанные вместе.

      – Пленные, – пояснила Мерока, словно это вызывало сомнения. – Черепа их покупают по дороге в городах и деревнях. А то и силой забирают.

      – Они чем-то провинились?

      – Кто да, кто нет. – Мерока помолчала. – А кто просто сбежать не успел.

      – Что с ними будет?

      – Ничего хорошего.

      – Лучше скажи, Мерока. Хочу знать, чем рискую.

      Девушка тяжело вздохнула, глядя на окутанную пылью и паром колонну.

      – Некоторых, в основном женщин, черепа продадут в рабство или возьмут себе в услужение.

      – Почему эти черепа такие?

      – Большинство от природы угрюмые злыдни. Любой, кого выгоняют из нормального поселения – убийца, вор, насильник, – имеет отличные шансы оказаться среди черепов. Если поначалу новенькие лишь потенциальные психопаты, то потом, когда их напичкают дурью, на которой сидят остальные, начинают пускать слюни и щериться, будто с рождения идиоты.

      – О какой дури ты говоришь?

      – Не о простых антизональных и не о растительных аналогах, Мясник. Грязные дела заставляют черепов кочевать из зоны в зону. Нормальных лекарств не достать, вот они и химичат. Готовят дурь сами или принимают то, что борги дают в обмен на пленных. Постепенно в голове все мешается, мозги отшибает напрочь. Не забывай еще о разном прочем дерьме, которым они себя потчуют.

      – Боргов ты упоминала еще у Фрея. Кто они такие?

      – Не кто, а что, Мясник. Долбанутые биомеханические машины. Но тебе из-за них волноваться не надо.

      – Как не надо было волноваться из-за черепов?

      – Черепа шарятся всюду, а боргам глубоко в эту зону не проникнуть.

      Почти