Время собирать солнце. Мира Мохова

послушался, резко поставил Ярослава на пол – подальше от Веты, поближе к двери, – но продолжил обиженно реять под потолком, кидая на гостя сердитые взгляды. Очевидно, ему очень нравилось, как Ярослав вздрагивает каждый раз, когда край призрачного одеяния касается его головы, так что Фимка носился от окна к двери и обратно. У Веты даже голова закружилась, но она всё-таки заметила, что каждый раз задевая Ярослава Фимка вспыхивает ярче и словно бы становится плотнее. Неужели, так сильно обиделся?

      Ярослав снова уставился на Вету с немым вопросом в глазах. Вета повертела зачем-то телефон и начала говорить, осторожно подбирая слова:

      – Помнишь, как говорят, «в сказке ложь…» Так вот, в сказках правды гораздо больше, чем принято думать, – пожала плечами она. Ох, как ей было сейчас неудобно перед Ярославом. Зачем, ну зачем бабуля его в это всё окунула с головой без предварительной подготовки?

      – Ну вот, бабушка…

      – Ядвига Степановна? Мама ходит к ней на маникюр, – Ярослав явно пытался помочь, только вот легче от его помощи не становилось.

      – Бабушка Ядя… Она… Ну…

      – Баба-Яга, да?

      Теперь уже Вета уставилась на Ярослава с немым вопросом, а он…

      – Вета, что ты так смотришь? Я же шучу. Просто мы с тобой в библиотеке так часто об этом говорили.

      Вглядевшись в несчастное Ветино лицо, он вдруг отшатнулся.

      – Я-то пошутил, а вот ты не шутишь. Кажется.

      – Бабушка – она за Границей Баба-Яга. Пограничница. Границу блюдёт, кого попало в мир человечий не пускает. А людям нельзя отсюда туда перейти, не отведав пищи с той стороны. Теперь, правда, бабуля и сама за Границу не ходит почти, трудно перейти стало. Даже ей. А в этом мире… Вот даже не знаю, как объяснить. Ей очень много лет, сам понимаешь. Очень. Здесь она развлекается. У неё есть миллион дипломов. Она и фольклорист, и врач, и травница, и физик-ядерщик. И преподавала она. В вашем, кстати, университете. И разрабатывала что-то секретное.

      – А сейчас, значит, маникюр – самое интересное занятие в нашем мире? – то ли съязвил парень, то ли от каши в голове не опомнился ещё.

      – Да нет, – Вета досадливо поморщилась. – Это у нас проблемы. Семейные. Ба вот в маникюр ударилась, говорит, ногти пилить приятнее, чем на наши тоскливые физиономии любоваться. Мама в экоактивистки подалась, защищает каких-то там арктических мышей, пикеты у нефтяных вышек организует. Папа лобзиком выпиливает и неделями с нами не разговаривает. И всё из-за Ваньки.

      – Ваньки? – с намёком поднял бровь Ярослав.

      Видимо, как человек, привыкший анализировать слова, он сразу понял, что во всём этом театре абсурда главный герой – Ванька.

      – Скоро здесь будет. Наверное. Ну, если опять чего не выкинет по дороге. Ванька – брат мой. Старший. Обещал явиться к полуночи, по крайней мере, хотя за весь день трубку ни разу не взял.

      Ярослав посмотрел на экран телефона. До полуночи оставалось четыре часа.

      – Пойдём в гостиную. Костюм, кстати, тебе идёт, – улыбнулась Вета, пытаясь избежать дальнейших объяснений, что, к чему