Сказки Надивы – 5. О скифах и не только. Сборник психологических сказок. Галина Николаевна Гужвина

так и мёртвым его никто не видел, – строго сдвигала брови Настасья. – Уходи, не мешай работать!»

      Барин, к слову сказать, Настасье помогал, как мог. То работников пришлёт, чтобы крышу ей подправили. То дров прикажет привезти, зиму перезимовать….

      Настасья помощь принимала, благодарила, а большего ничего не позволяла.

      «Буду ждать тебя, сколько скажешь, – уговаривал Настасью Ерофей. – Хоть десять лет, но дождусь тебя!»

      «Эх, Ерофей, – отвечала Настасья. – Не трать время. Спасибо тебе за помощь, но ищи жену в другом месте. Вон в городе сколько невест молодых, красивых!»

      Сердился Ерофей, шапку схватит – и вон из хаты.

      А на следующий день кухарка его принесёт мальчишкам пряников.

      Так и шло время. Сыновья подрастали, уже и сами могли и дров наколоть, и сена накосить.

      А Настасья давно уже и плакать перестала, и только вечером сядет за стол, поставит перед собой выцветший лист бумаги, где городской художник когда-то нарисовал Ивана, и разговаривает с карточкой, будто с мужем.

      Как день прошёл, чем занималась, что сыновья делали.

      «Скоро уж их в школу отдавать придётся. Пора грамоте их учить, – говорила она, вглядываясь в дорогие черты. – А там, глядишь, и в город поедут учиться, большими людьми станут, и нам с тобой, Иван, на старости лет помогать будут.

      А пока старший то наш, Микола, пошёл пастуху в помощники, решил изучать коров. Говорит, вырасту, буду лечить коров, и лошадей, и собак, что-то вроде коновала, но как-то по другому называется, заковыристо.

      Егорка, младший, пока не решил, чем станет заниматься, но любит он ножом деревяшки всякие вырезать, говорит, подрастёт, дом для меня сделает, большой, и будем мы там все вместе жить.»

      Поговорит вот так Настасья с карточкой, и кажется ей, будто Иван ей что-то отвечает. На сердце тепло так становится.

      И звезда в окошко заглядывает, и Настасья на неё смотрит, и представляет, будто Иван её тоже где-то на эту звезду смотрит, и о ней думает.

      Вот как-то с утра Микола убежал из дома, ничего не взял на обед.

      Настасья пирожков напекла, и стала посылать Егорку:

      «Отнеси брату своему пирожки в поле, что ж он голодный там будет целый день?»

      Егорка обрадовался, что можно по степи походить, на сурков посмотреть, за коршуном понаблюдать, брату приятное сделать. Взял узелок с едой, и ушёл.

      А Настасье как-то с утра неспокойно. Что-то её словно под руки толкает, что-то то ли тревожится, то ли радуется.

      Всё из рук валится, никакие дела не делаются.

      Вышла она со двора, и смотрит на дорогу – не возвращается ли Егорка?

      Нет, не видать.

      Пошла Настасья за станицу, идёт, вглядывается….

      А по дороге идёт, прихрамывая, высокий мужчина. И что-то знакомое кажется в его фигуре. Но что – непонятно.

      Стоит Настасья, сердце её колотится, а мужчина всё приближается, и никак не понять, кто ж это такой…. Вроде и на станичного не похож, но видела