Мы – Сильные. Яна Сибирь

Она надеялась на чудо. А, вот его мотивы были мне не совсем понятны. Хотя, не сказать, что я об этом много думала. Тогда я больше переживала о маме. Каждый вечер, когда она снимала перчатки, я тайком смотрела на ее руки, и внутри меня все тряслось от страха. Я боялась ее потерять, ведь я знала, что больше никому не нужна в этом мире. Печальная история, но дальше будет еще печальнее.

      Глава 2

      – Я сама.

      Так чаще всего говорила моя мама.

      – Я сама.

      Говорила она всегда, когда в хозяйский дом вызывали Сильного.

      – Я сама.

      Твердила она, оберегая меня из последних сил.

      Естественно, что это не осталось незамеченным. Усталый вид матери не просто говорил, а уже кричал о ее бессилии, но она стойко переживала это и продолжала приходить к хозяевам одна. Я уверена, что она никогда бы не отправила меня туда, если бы не один случай.

      Была середина октября. Не люблю октябрь. До моего шестнадцатилетия оставалось совсем немного. День рождения у меня десятого декабря, прям как у мамы. В общем, в один серый октябрьский вечер к нам в дом постучались. Мама медленно встала с отцовского стула и направилась к двери. На пороге стояла Наташа, девушка, которая работала в доме хозяев. Там, под чутким руководством главной кухарки Серафимы, Наташа выполняла поручения всех членов семьи Штырь.

      – Проходи, Наташа, – сказала мама, стараясь быстрее пропустить девушку в дом, чтобы из него не ушло тепло от печи, через открытую дверь. – Я сейчас соберусь. Присядь пока.

      – Извините тетя Домна, но я не за вами, – смущенно ответила Наташа. – Меня послали за Ясей.

      Словами не передать, какой ужас застыл в глазах мамы. Ее колени ослабли, и она тихо опустилась на отцовский стул.

      – Почему? – еле слышно спросила она.

      – Я не знаю, тетя Домна, – ответила девушка, перетаптываясь с ноги на ногу. Было видно, что ей неловко, но она это и не скрывала.

      Я сидела на стареньком, клетчатом диване, возле печки и вязала для мамы шарф. Тогда я любила вязать. Это меня успокаивало. Как только я услышала свое имя, я отложила вязание и встала.

      – Я готова, – сказала я, ликуя в душе от мысли, что это может продлить жизнь моей маме. – Пошли, Наташа.

      Лия, которая сидела в кресле у окна с очередным любовным романом в руках, лишь хмыкнула и бросила на меня секундный ядовитый взгляд. Мама продолжала сидеть без движения.

      Все так, как должно быть. Это правильно. Это спасет маму…. Об этом я думала, когда натягивала свои перчатки, надевала пальто и ботинки и натягивала шапку. Оглянувшись на пороге, я увидела, что моя мама плачет. Я никогда не видела, как она плачет. Никогда. В мое сердце, будто самолет врезался. Это лицо в слезах навсегда осталось в моей памяти.

      Я быстро вытолкала Наташу за порог и захлопнула дверь. Было уже поздно, и дорогу нам освещала луна и несколько фонарей. Уже пахло зимой. Погода стояла противная, и жутко раздражал постоянный ледяной ветер. Не люблю октябрь.

      Я часто