Мой любимый врач. Аля Полякова

стоять только на самой верхней полке до которой я даже не достаю.

      Поднявшись на носочки, тянусь к коробкам, но мужская рука выхватывает пачку буквально у меня из под носа.

      – За этим тянулась? – знакомый бархатистый голос заставляет мое глупое сердце совершить радостный кульбит.

      – Здравствуйте, Тимур Юрьевич, – бормочу смущенно, утопая в теплоте его карих глаз с янтарными крапинками.

      – И тебе привет, Вера Соколова, – отвечает он с улыбкой. – Как нога?

      – Уже почти не беспокоит. Спасибо вам, – потупив глаза, изучаю его ноги в модных кедах.

      Сегодня я впервые вижу его в обычной одежде, а не в униформе врача. И выглядит он… Потрясающе. Джинсы подчеркивают узкие бедра и длинные ноги. Модный черный пуховик подчеркивает широкие плечи и грудную клетку. А упавшая на глаза прядь непослушных темных волос убавляет ему сразу лет пять. Такой Шахов кажется почти… Почти доступным. И от этой мысли я снова предательски краснею.

      – У тебя по графику еще одна вакцина осталась, верно? – спрашивает Шахов.

      – Угу, – уму непостижимо, что он это помнит. Правду говорят, что у него ум как стальной капкан. Иначе бы он просто не стал живой легендой в свои тридцать с хвостиком. Меня же больше поражает даже не то, что он помнит расписание вакцинации, а то, что помнит меня. Сколько таких глупых «Вер» с пустячными травмами проходят через него каждый день? Не может же он помнить каждую! Или…

      – Ты же не филонишь? – спрашивает Шахов с подозрением, когда пауза затягивается.

      – Нет, конечно, – торопливо отвечаю я, поднимая на него глаза.

      – На самом деле, острой необходимости уже нет – собака, которая тебя покусала, здоровая. Но в этом деле лучше перестраховаться.

      – Я знаю.

      – Тимур, давай вино возьмём? – вдруг на плечо Шахова опускается холеная рука с ярко-красным маникюром. – Субботний вечер и твой выходной отметим.

      Я перевожу глаза на спутницу моего врача и отчего-то так больно становится. Она, конечно, шикарная. Высокая блондинка в обтягивающем платье, которое подчеркивает ее аппетитные формы, и стильном бежевом пальто. И с хищным взглядом, который ярче неоновой рекламы говорит мне «Он мой».

      – На твой вкус, Наташ, – отвечает Шахов безразлично, не делая попытки нас познакомить.

      Конечно, с чего ему нас знакомить? Я для него никто. А с ней у него, может быть, отношения. Такой как он, конечно, не может быть один. И пусть мне кажется, что эта Наталья ему совершенно не подходит, кто я такая, чтобы судить?

      Когда блондинка удаляется, недовольно поджав накрашенные губы, я гордо распрямляю плечи и нахожу в себе силы произнести:

      – Спасибо вам за заботу, Тимур Юрьевич. Мне пора.

      Пока я иду от него прочь, ощущаю спиной его взгляд – тяжелый и внимательный. И я даже не знаю почему мне так сильно хочется плакать.

      В полной прострации я иду к кассам. Выгружаю свой нехитрый продуктовый набор, расплачиваюсь, механически складываю покупки в шопер.

      Смеркается. Вдоль дороги зажигаются фонари. Снег красиво мерцает