Слезы Березы. Дневник Богдана Лебедева. Алина Есенина

будешь? – голос старика, хриплый от времени и, возможно, от выкуренных за всю жизнь папирос, прорезал тишину. Он обошёл меня широкой дугой, неспешно, как старая черепаха, направляясь к раскидистой берёзе, что стояла позади меня. Остановившись возле дерева, он опустил руку в свою потрепанную сумку, из которой торчали клочья ваты и рваные края ткани. Спустя мгновение, он извлек оттуда крошечный, белоснежный лоскуток ткани, удивительно чистый на фоне всего остального содержимого сумки. С необыкновенной тщательностью и почти религиозным почтением, он принялся вытирать пылинки и едва заметные пятнышки с листьев березы. Движения его были медленными, размеренными, словно он совершал древний ритуал, передаваемый из поколения в поколение. Береза, казалось, отвечала ему, слегка шелестя листвой на легком ветерке, словно в благодарность за заботу. Я нахмурился, задумавшись. Это не просто странно – это противоречило всему, что я знал. В моих снах, которые в последнее время часто посещали меня, подобного я ещё не встречал.

      – Да… – я запнулся, подбирая слова, чувствуя себя совершенно неловко, перед этим странным, но каким-то образом умиротворяющим зрелищем, – ничейный я. Смоленский." Моя фраза прозвучала как-то неуместно в этой идиллической картинке. А слово – "ничейный" показалось слишком резким, и слишком холодным для этого момента, словно я был осколком льда посреди летнего дня. Старик, не прекращая своего занятия, лишь удивлённо хмыкнул, издав звук, похожий на скрип старой двери. Его лицо, испещрённое морщинами, словно карта древнего мира, не выражало ни осуждения, ни удивления, ни чего-либо ещё, кроме глубокого, почти бездонного спокойствия. Он продолжал с дотошностью, достойной ювелира, чистить листья берёзы. Мне показалось, что возможно, это дерево было для него чем-то большим, чем простая деревяшка.

      – Хороша?

      Закончив свою необычную работу, старик поравнялся рядом со мной, и посмотрел в сторону березы восхищенным взглядом. – Златой зовут. С золотым сердцем рождена, а сестрица ее, с дарующим.

      Его взгляд, пронзительный и глубокий, как колодец с чистейшей водой, медленно переместился на меня, оценивая, и будто бы разгадывая.

      – Думаешь наверно, что я чудной какой-то? – с лёгкой ироничной улыбкой спросил он. Я отрицательно мотнул головой, хотя в голове бушевал шторм мыслей. Конечно, я подумал, что он несколько эксцентричен. Ведь, абсолютно не каждый день встретишь человека, наделяющего деревья именами и приписывающего им мистические свойства. Но, в его глазах я увидел не безумие, а глубокую связь с природой, понимание её невидимых ритмов и тайных языков, и возможно, его чудачество – это остаток древних традиций, когда люди не просто сосуществовали с природой, а были её неотъемлемой частью. В любом случае, меня это совершенно не интересовало. Вспомнив о том, что это просто очередное нелогическое сновидение, я лишь молча кивнул и развернулся в противоположную сторону, чтобы убраться отсюда.

      – Вот уж… не думал я, что