Последняя из рода. Анастасия Олеговна Зинченко

улыбку. Эта фраза была ему знакома слишком хорошо. Во всем Луафеле наверняка не найдется второго мужа в сединах, способного перевернуть собственный дом вверх дном только из-за пришедшей на ум «гениальной» идеи.

      – Ты можешь пойти и проследить за тем, чтобы Арела поняла, что нужно твоему отцу, – Азарий сделал шаг в сторону, почувствовав спиной опору. Хорошо еще лестница, сколоченная Шаларом, была крепка.

      Кетхавель покачала головой и в ее глазах появился озорной блеск.

      – Азарий, – она стала медленно приближаться к мужчине, – я же уже совсем большая.

      Почувствовав неладное, Азарий попытался отступить, но балка, давящая на плечо и лестница, которая не давала ему отойти дальше, пресекли попытки.

      – Шестнадцать – это прекрасный возраст, – он наблюдал, как она с каждым шагом сокращает расстояние между ними. – Помню, свое совершеннолетие, мне было дозволено войти в круг старших…

      Кетхавель тем временем вплотную подошла к нему и положила ладошку на его напрягшуюся от усилий руку.

      – Ты такой сильный, – ее пальчики пробежали по мускулам. – Сколько себя помню, мне всегда нравилось наблюдать, как твои мышцы перекатываются под кожей при тяжелой работе, – ее рука легла на его грудь.

      Азарий сглотнул.

      – Мне лестно знать, что стал объектом твоих наблюдений, но…

      Ее рука стала опускаться ниже, прощупывая рельеф пресса.

      – Кетхавель, не думаю, что ты понимаешь, что делаешь…

      Она тем временем зацепила ногтем пояс его брюк и потянула на себя схватывающую их веревку.

      – Я уже не маленькая, – повторила девушка, встретившись с ним взглядом. – К тому же, я видела, чем занимаются Вариан и Луэр, когда убегают в лес, думая, что они скрылись от посторонних глаз, – ее ладошка тем временем нырнула в его штаны, оплетая сосредоточение его мужественности

      – Небесный Мир! – выдохнул Азарий.

      Сейчас он был беспомощен что-либо сделать, и Кетхавель это прекрасно понимала, пользуясь случаем.

      – Кетхи, – с ударением на ее детское прозвище произнес мужчина, – тебе не стоит этого делать.

      – Делать что? – она сжала его плоть. – Тебе не нравится, когда я делаю так? – она стала водить рукой по его орудию взад-вперед, с удовлетворением отмечая, как он твердеет и увеличивается в размерах.

      – Нравится, и в этом проблема. Это не правильно, я помню тебя еще крошкой, – Азарий удобнее перехватил балку, упирающуюся ему в плечо. Он старался отвлечься мыслью о боли, которую испытывала вторая его рука, но действия девчонки ставили крест на его попытках. С каждым движением ее нежных пальчиков она губила свое представление о невинности.

      Видя, что его слова не возымели действия, он решил перейти к запугиванию:

      – Кетхи, в любую минуту сюда может прийти твой отец…

      – Ты прав, – она убрала руку из его штанов, позволив мужчине вздохнуть с облегчением, но всего на миг, поскольку, как только она ее убрала, потянула ткань вниз, оголяя восставшую