Возвращение из мрака. Книга вторая. Алексей Гунарович Зайцев

перчатка рвётся, и сквозь прорехи проглядывает то, чему нет имени в человеческих языках."– книга Хранителей, запретные тексты

      Дом Искателей начал меняться. Сначала это были мелочи – цветы в вазах увядали слишком быстро, зеркала покрывались странной патиной, а половицы скрипели так, словно по ним ходило что-то значительно тяжелее человека. Но с каждым днём изменения становились всё заметнее.

      Андрей обнаружил это однажды утром, когда пришёл проверить архивы. В коридорах стоял затхлый запах склепа, а тени в углах казались гуще обычного. Они словно тянулись к Маше, когда она проходила мимо, как голодные псы к хозяину.

      – Что-то здесь изменилось, – сказал один из младших Искателей, нервно оглядываясь. – Будто дом… болен.

      Маша сидела в гостиной, просматривая старые письма. Её движения стали более резкими, словно марионетка с истёртыми шарнирами. Иногда она забывала моргать – минутами, часами.

      – Знаешь, – сказала она, не поднимая глаз от писем, – забавно, как люди пишут о смерти. Всегда так… осторожно. Будто боятся разбудить что-то.

      Её пальцы удлинились, когда она перевернула страницу, суставы изогнулись в местах, где их быть не должно. Андрей почувствовал, как Книга в его сумке начала пульсировать в рваном, неправильном ритме.

      – Маша, – позвал он осторожно.

      Она подняла голову одним механическим движением. В её глазах плавали золотые искры, собираясь в узоры, которые не могли существовать в евклидовой геометрии.

      – Да? – спросила она голосом, который звучал как эхо в пустом соборе. – Что-то не так… Андрей?

      Его имя она произнесла с запозданием, словно вспоминая правильную последовательность звуков.

      В этот момент в комнату вошла Вера. Она замерла на пороге, её амулет ярко вспыхнул.

      – Прочь! – выкрикнула она, выставив вперёд руку с древним символом Хранителей.

      На долю секунды лицо Маши исказилось. Кожа пошла рябью, как вода от брошенного камня, и сквозь человеческие черты проступило что-то иное – множество глаз, раскрывающихся как цветы, рот, растягивающийся по спирали. Но видение длилось лишь мгновение.

      – Что ты делаешь? – раздался голос Александра Марковича. Он стоял в дверях, его лицо исказилось от гнева. – Как ты смеешь так обращаться с моей дочерью?

      – Это не ваша дочь! – Вера не опускала руку. – Неужели вы не видите? Посмотрите на тени – они движутся неправильно. Посмотрите на цветы – они умирают от её прикосновения. Посмотрите…

      – Папа, – Маша всхлипнула так идеально, что это могло бы тронуть сердце, если бы не лёгкая механистичность в движении губ. – Почему она так со мной?

      Вечером того же дня Александр Маркович попросил Веру покинуть его дом. Андрей нашёл её собирающей вещи в своём кабинете.

      – Ты должен следить за Книгой, – прошептала она. – Она единственная, кто не может лгать о том, что происходит. Оно становится сильнее, Андрей. И скоро…

      Грохот в коридоре прервал её. Они выбежали и увидели одного из младших Искателей, лежащего без