Солнце в мире тьмы. Владимир Крыльянский

присела на землю, чтобы отдышаться и прийти в себя. Та тварь. Запыхаясь, она резко обернулась в надежде рассмотреть то, что так сильно заставило её испугаться. Но в этот раз там никого не было. Лишь пустой мрачный лес с высокими, сухими деревьями.

      – Что это было? – тихо прошептала она.

      – Мяу?

      – Да нет, ничего, – сказала она, поворачиваясь в сторону города. – Показалось, наверное.

      С холма отчётливо были видны прилегающие к городу территории: небольшое озеро, золотистые, но мрачные поля пшеницы и лес, через который снова придётся идти. Как же мне уже надоели эти леса.

      Она с опаской посмотрела на городские стены и прилегающее к главным воротам поле. Мы в первый раз за время нашего похода останавливаемся в таком населённом месте. Надеюсь, в нём всё спокойно, и мы не наткнёмся на полуразрушенные районы с толпами бандитов и беженцев. Отсюда сложно что-то разглядеть. Ну, хоть дыма не видно. Юна взглянула на Саймона, который уже успел выпрыгнуть из рюкзака и сесть рядом с ней.

      – Саймон, – начала Юна, не отрывая взгляда от города, – как ты думаешь, мы справимся?

      Он поднял свою мордашку и начал рассматривать её лицо, на котором читалось выражение тревоги.

      – Просто, – она немного сбилась, сглатывая волнение, – просто я боюсь того, что нас ждёт дальше.

      Саймон нежно начал тереться об её ногу, пытаясь успокоить и заверить, что она не одна в этом непростом пути. В ответ она наклонилась к нему, чтобы обнять.

      – Да, всё хорошо, – она поцеловала его в розовое пятнышко между ушами, как любила это делать. – Всё будет хорошо.

      Глава 2 – Городская тишина

      Юна бодро шла вперёд, осматриваясь по сторонам. От ударов её каблучков мелкие камешки звучно отскакивали в разные стороны. Фонари, своим ярким, электрическим светом разгоняли тусклую, лиловую тьму, позволяя идти по дорожному покрытию с лёгкостью и уверенностью не споткнуться. Они освещали каждый каменный блок, данный под их попечительство. Спустя многие годы эти потрескавшиеся и вогнанные в землю тысячами ударов колёс и десятками тысяч шагов путников плиты, хоть и выглядели окончательно разрушенными, но всё ещё были надежными.

      Золотые поля пшеницы, расположившиеся по обе стороны дороги, стояли неподвижно. Ни один колосок больше не двигался и ни до одного колоска не было людям дела после наступивших событий. Немного опустившиеся от недостатка солнечного света, медленно увядающие, они останутся здесь навсегда, пока окончательно не упадут на землю и не сгниют, став с почвой единым целым.

      Среди этих умирающих высоких посевов были раскинуты отключившиеся латунные големы, когда-то работавшие на благо города. Такие же забытые, как и посевы пшеницы, они истратили всё своё топливо и силы, перестали функционировать, а после были выброшены из-за ненадобности и громоздкости глупыми хозяевами, которые стремились покинуть это место как можно скорее, не везя с собой большой груз.

      Кажется, эти ребята больше никому не нужны.