Антивирус Логинова. Дмитрий Владимирович Лазарев

сделать, Елена взяла инициативу на себя. Она чуть придвинулась, и их губы встретились в поцелуе. Он получился весьма целомудренным, хотя и несколько более долгим, чем того требовал ритуал.

      Когда Долинская отодвинулась, в ее глазах плясали чертики, коих ей не сразу удалось погасить. Но Юрий этого даже не заметил: в его голове было пусто и звонко, а те немногочисленные мысли, что еще не успели оттуда эмигрировать, тонули в розовом игристом коктейле из эмоций, равных которым по силе он, пожалуй, не испытывал никогда в жизни.

      – Ну вот, теперь все в порядке, – произнесла Елена несколько более низким, чем обычно, голосом.

      Юрий в ответ только молча кивнул: произносить какие‑то слова в данный момент лежало за пределами его возможностей.

      – Согласись, в кафе, под прицелом множества глаз, такое проделать было бы сложнее, – она усмехнулась, – хотя и забавнее. Возможно, мы как‑нибудь попробуем.

      – Шутишь? Тебя не смущают возможные сплетни?

      – А что, должны?

      – Не знаю, я не суперзвезда.

      – Да, я все время под прицелом папарацци. Еще бы – лакомый кусочек: звезда тенниса с приятной внешностью и в свои двадцать семь лет все еще не замужем. С кем только меня не венчали! Иногда было даже интересно читать все эти статейки. Но желание утереть всем нос с каждым разом только крепло.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Давай закрутим роман! – вдруг сказала Елена.

      – Что?! – Юрий даже поперхнулся чаем.

      – Тебе не нравится эта идея? – невинным тоном осведомилась она.

      – Нравится – не то слово. Я и мечтать ни о чем подобном не мог. Просто как‑то неожиданно все. Зачем это тебе? Играешь, как на корте?

      – Конечно, – ответила теннисистка. – «Вся наша жизнь – игра. И кто ж тому виной…»

      – «…что я увлекся этою игрой», – закончил цитату Юрий.

      Она бросила на него испытующий взгляд:

      – Знаешь, в тебе чувствуется некая скрытая авантюрность, и мне это нравится. Я почти не играю в миксте, но думаю, что из тебя получится отличный партнер для такой игры. Только границы корта будут несколько шире, чем обычно. Ну как, согласен?

      Вот такой неожиданный ход конем. Дроздов привык считать, что в жизни всегда есть выбор, но сейчас он чувствовал, что его загнали в угол. Точнее, он зашел в него сам, по доброй воле. Не раз и не два Юрий четко и обоснованно формулировал для себя свою жизненную позицию: есть такое понятие – мужская гордость, и она не позволяет мужчине быть игрушкой в руках даже очень красивой женщины. Сейчас ему предлагалось именно это. А слова о том, что они в этой игре равные партнеры, – всего лишь слова. Дроздов все это прекрасно понимал, но понимал он и другое: ему представился шанс, которого многие ждут всю жизнь и не получают, и упустить его – значит ни‑ког‑да не испытать счастья быть рядом (пусть недолго) с женщиной своей мечты. Отказавшись сейчас, он не простит себе этого до конца своих дней. Поэтому Юрий, вопреки всем своим принципам, произнес одно только роковое слово:

      – Согласен.

      – Я