Антивирус Логинова. Дмитрий Владимирович Лазарев

и я поймала себя на мысли, что мы общаемся уже минут двадцать, а вы до сих пор его у меня не попросили.

      – Ох, простите! Такое вопиющее несоблюдение приличий с моей стороны!

      Елена засмеялась:

      – Да нет, все нормально. Очень многие, с кем мне приходится встречаться, сразу же просят меня расписаться на первом попавшемся под руку предмете. И честно говоря, меня эта ситуация уже слегка напрягает.

      – Пресыщение популярностью?

      – Просто иногда хочется нормального общения. Но вот парадокс: впервые я встречаю человека, который, узнав меня, не просит сразу автограф, и понимаю, что вот ему‑то я бы его дала с удовольствием.

      – Так за чем же дело стало? – улыбнулся Юрий и полез в карман за блокнотом.

      – Э‑э‑э, нет! Это должен быть правильный автограф.

      – Правильный – это как?

      – Сейчас узнаете. Подождите немного, я сейчас.

      Долинская встала из‑за стола и скрылась в соседней комнате. Вернулась она минуты через три, победно улыбаясь и держа в руках старенький поляроид.

      – Надо же, – удивился Дроздов. – Лет десять таких не видел. Думал, они уже исчезли.

      – Из продажи – конечно, но в закромах моей тетки много чего такого завалялось. Даже граммофон есть. Я вам потом покажу. Так, секунду…

      Убедившись, что аппарат работает и заряжен, Елена водрузила его на холодильник, нажала на автоспуск и быстро встала рядом с молодым человеком, взяв его под руку. Сработала вспышка, и из поляроида с жужжанием выехала карточка. Долинская перевернула ее, взяла ручку и написала: «Моему спасителю Юрию с благодарностью от Елены». Далее следовала ее размашистая подпись.

      – Вот это я называю «правильный автограф», – сказала теннисистка, вручая карточку.

      – Спасибо! – восторженно выпалил он. – Вы не представляете, как много это для меня значит!

      – Думаю, все же поменьше, чем моя жизнь для меня.

      Возникшую было неловкую паузу разрядил засвистевший на газовой плите чайник.

      Чай был именно таким, как он любил, – крепким, черным, ароматным. Из сладкого имелись мармелад и печенье. К последнему, впрочем, Долинская не притронулась, что было вполне понятно: режим все‑таки. Говорили в основном о нем, что для Юрия было совершенно непривычно.

      – А зачем обо мне‑то говорить? – удивилась теннисистка на его возражение. – Вы и так почти все знаете, коль скоро посещаете мой сайт. А вот о вас мне интересно.

      Молодой человек и сам не заметил, как понемногу раскрылся. Елена оказалась хорошей слушательницей, и с нею он чувствовал себя с каждой минутой все более свободно, хотя сначала думал, что комплексы не позволят ему и рта открыть.

      – Кстати, Юрий, а вам не надоело «выкать»?

      – Ну… – не сразу нашелся он.

      – Предлагаю перейти на «ты».

      Казалось, что после всего произошедшего за этот вечер лимит удивлений был выбран на месяцы вперед, и все же каждая новая инициатива его звездной собеседницы повергала Юрия в кратковременное замешательство. Правда, состояние