Мантикор. Предания военно-космических сил Земного Альянса. Филипп Зеленый

не известно, но, говоря ненормальным языком – это такое зауголье мира. Она как бы и здесь и не здесь. Ходить там нельзя и делать нечего, да и силы она твои жрет только в путь, но переждать какую-нибудь катавасию можно. И демонам туда ходу нет.

      Я прислушался. Вот уж действительно – блокада так блокада! Когда чувствуешь себя внутри огромной диванной подушки, или плюшевого мишки, если угодно. Кругом тишина, покой и вата. Наш мир виден очень смутно, как через толстое и мутное стекло. И то благодаря тусклым огонькам. Я прислушался, принюхался, но – тщетно. Тишина и пустота. Однако я знал, что там уже спокойно. Как возвращаться – вот чего я не знал, поэтому просто пошел в нужном направлении. Я шел, продирался через вату, продавливал резину, бежал, полз и грыз, пока не кончались силы. Бил. Пихал. Плакал и лежал в направлении жизни. Потом силы кончились.

      Пришел я в себя утром. Или днем. Свет был не искусственный. Под казенной капельницей. Я их сразу узнаю, насмотрелся. Первая мысль была, что я опять в госпитале на Мантикоре. Однако необычайная легкость в теле и свет говорили совсем за другое. Мантикорская гравитация отличается от земной совсем немного, но весьма чувствительна по возвращении. Отсутствием этой самой легкости.

      Палата была светлая. Окна забраны жалюзи, но за ними колыхалось что-то зеленое, должно быть, ветка дерева. Я покинул Землю в тринадцать лет, сначала – колледж-интернат на Свободной, потом университет, который мне не суждено было закончить из-за конфликта с дренладцами. Два месяца в учебке. И вот ты уже в космодесанте, парень. Надежда и опора ВКС. Смертность – около сорока процентов в первый год службы даже в условиях мирного времени. Древние байки про увальней, которых посылали пинать спящего дракона, это про нас. «Эй, парни, попинайте вон ту штуку, а мы посмотрим на эффект с орбиты!». Четыре раза я был в госпитале по-серьёзному и пару десятков раз отделался лазаретом. Это все было, как в прошлой жизни. До того, как нас бросили «на усиление охраны М-урановых шахт».

      На Мантикору. В поддержку остаткам геройской КДБ ВКС №2 «Вервольф». Когда мы прошли через ее небеса, мы думали что попали из хаоса в рутинную караульную скуку. Глупцы. Как же мы ошибались! Мы пришли в Ад, и двери небес захлопнулись за нами. Сколько раз мы мечтали бежать оттуда сюда, или куда угодно, вплоть до рудников Венеры. Но повезло только мне, и то, с условием, что я вернусь. Легенда не выдержит долго. Я сомневаюсь, что у меня есть честь, но у меня есть долг. И я собираюсь вернуть его.

      Кстати, о долгах. Я прислушался к ощущениям своего тела. Вроде, все было в порядке. Я осторожно сел на кровати и отцепился от приборов. Эти манипуляции не прошли незамеченными, дверь отворилась, и в палату заглянула симпатичная медсестра, выглядящая даже приятнее, чем хорошо настроенная голограмма.

      – Вам нельзя вставать! – голосок у нее оказался – под стать личику. Так бы и слушал весь остаток жизни. И если я не выпишусь отсюда как можно быстрее, то это