Наши лучшие дни. Клэр Ломбардо

он присвистнул:

      – Очуметь!

      Вайолет напряглась.

      Он хмыкнул, пояснил:

      – В смысле, красиво. Дом красивый, и вообще.

      Раньше Вайолет об этом не задумывалось, теперь как ударило: человек, которому она дала жизнь, угла собственного не имел – она же все эти годы провела в особняке (площадь – шесть тысяч квадратных футов претенциозности, тюдоровский стиль, зеркальная гладь озера). Но нельзя ведь вменить ей в вину степень диспропорции!

      – Когда мы его купили, он был сущей развалюхой, – запальчиво ответила Вайолет. Потом она неуклюже представила Джону сыновьям и мужу: – Это… это мой… как бы… в общем, Джона.

      – Вобщем-Джона. – Мэтт, не отличавшийся чувством юмора, на сей раз сумел сострить.

      Он подал Джоне руку, а Вайолет вдруг подумала: что он видит, узнаёт ли в Джонином лице ее черты? А может, вообразил Ваойлет с другим мужчиной или вынашивающей дитя другого мужчины, принадлежавшей другому до него, до Мэтта?

      – Очень рад познакомиться, – сказал Мэтт.

      Прозвучало дружелюбно, и Вайолет с благодарностью коснулась его спины.

      Джона шагнул к мальчикам, неловко помахал каждому в отдельности. Эли спрятался за Вайолет, с опаской глядел, просунув мордашку меж материнских коленей.

      – Не бойся, – с видом заговорщика произнес Уотт. – Мы про тебя никому не расскажем.

      Джона покосился на Вайолет, и она поняла: ухмылка – только прикрытие, на самом деле мальчик уязвлен.

      – Спасибо, малыш, – бросил он Уотту.

      Оказалось, у Джоны талант общаться с детьми. Никакого сюсюканья, разговор как с равными. Дети от этого в восторге, по крайней мере сыновья Вайолет. Сразу бросились показывать Джоне своих многочисленных человечков лего. А Мэтт увлек Вайолет на кухню:

      – Я вовсе не имел в виду, что мальчики с нашей подачи должны лгать про Джону. Я просто не хочу, чтобы они о нем трезвонили. Мы ведь еще и сами не уверены, что…

      Вайолет протянула Мэтту свой бокал с вином:

      – Я все понимаю. Ты прав.

      – И тем не менее ты употребила слово «брат», в то время как мы даже не обсуждали…

      – Господи, у меня ведь нет инструкции! Как иначе я могла объяснить его появление? Типа мама с папой взяли и ни с того ни с сего завели дружбу со старшеклассником?

      – Я просто считаю, что перестраховка не повредит. Сама знаешь, какие они впечатлительные.

      – Ты о наших детях? О тех самых, с которыми я провожу целые дни? Да, я в курсе насчет впечатлительности.

      – Совсем не обязательно утрировать.

      – Послушай, Мэтт. Сегодняшний вечер и сам по себе – стрессовая ситуация. Может, обойдемся без ссоры?

      – Ты же первая начала…

      – Мама!

      Звук Уоттова голоса вызвал панику. Первая мысль: вот, доигралась, впустила в дом субъекта, потенциально опасного для собственных детей. Вайолет ринулась вон из кухни, на ходу морально готовясь застать в детской абсолютно любую сцену, надеясь на проявление дремлющего инстинкта каждой самки. Он, инстинкт, непременно