Наши лучшие дни. Клэр Ломбардо

эскапада Венди оценивается в семь с половиной. Нет, ну правда, кто так делает? Венди пригласила Вайолет на кофе, а за пятнадцать минут до предполагаемой встречи в кофейне вдруг выяснилось, что у нее срочное заседание Общества женщин-филантропов. И ладно бы просто отменила кофепитие, так нет – прислала вместо себя Джону. Конечно, это не так жестоко, как при первом предъявлении Джоны (одиннадцать баллов из десяти возможных). Конечно, аналогичное проявление жестокости имело место между сестрами всего однажды, причем по вине Вайолет. Но все равно Вайолет была в бешенстве.

      Ну не желает она общаться с Джоной. Да, ей за это стыдно, как и за многое другое, только факт остается фактом. Вайолет в курсе: она должна ждать таких встреч, ибо разве не радость – открывать для себя родного сына, выяснять, что он за личность, чего хочет от мира, тешиться надеждой, что для Джоны не все потеряно, даром что и она сама, и вселенная его пробросили. Родители Вайолет очарованы Джоной. Венди будто всю жизнь его знает. А Вайолет при нем внутренне вздрагивает и ежится, чего Джона, конечно, не может не чувствовать. Что до Мэтта, и выходку Венди, и саму встречу от него лучше утаить – Мэтт относится к Джоне с настороженностью, твердит об эффекте камня, брошенного в воду. Что ж, эти эмоции вполне понятны.

      Венди остановила выбор на ближайшем к своему дому «Старбаксе». Вот и хорошо. Заведение шумное, со своей спецификой – не засидишься. Черт! Она еще даже не встретилась с Джоной, а уже думает, как бы от него отделаться. Гадко с ее стороны, но, по крайней мере, она смотрит правде в глаза. А правда в том, что Джона ее нервирует. Вклиниваясь на парковочное место набережной Делавэр, Вайолет мысленно признала: дрянь она еще та. Ладно, по крайней мере, она отдает себе в этом отчет.

      Джона явился первым. В объемной худи с надписью «WE HAVE THE FACTS AND WE’RE VOTING YES»[43], лицо полускрыто капюшоном, он стоял у дверей кофейни. Вайолет не сразу вышла из машины. С минуту она, невидимая для Джоны, наблюдала за ним. Нормальный подросток. Осанка плохая, нос все еще великоват для не вполне сформировавшегося лица и уж точно унаследован не от нее, Вайолет; плюс чудовищная застенчивость. Вайолет оплатила парковку и шагнула на проезжую часть.

      – Извини за опоздание!

      Не только Джону – саму Вайолет передернуло, настолько неестественно резко прозвучал ее голос. Она снизила уровень децибел:

      – Давно ждешь?

      – Мм…

      Ни да ни нет.

      – Рада тебя видеть. Может, кофейка для рывка?

      Джона пожал плечами, и Вайолет направилась к дверям кофейни.

      Они заняли очередь.

      – Как день складывается? – Вайолет предприняла третий заход. Джона вновь отделался хмыканьем, и она спросила: – Ты когда-нибудь проверял, сколько часов продержишься, не употребляя нормальные слова, с того момента как проснешься?

      Вроде остроумно вышло, но никогда прежде Вайолет не сталкивалась со столь упорным нежеланием подыграть ей и теперь уже не была уверена, что шутка действительно удачная.

      Джона вытаращился на нее и после паузы выдал:

      – Очередь подошла.

      – Что? Ой. И правда. Здравствуйте. –

43

Название альбома американской инди-рок-группы Death Cab for Cutie. Переводится как «У нас есть факты, и мы голосуем “за”».