Я и моя судьба. Лян Сяошэн

пропитанная этим ужасом, я вернулась домой.

      Дома же я увидела нечто такое, что меня окончательно потрясло: в кабинете, при свете настольной лампы, я увидела сидящего на стуле отца, перед которым стояла женщина примерно того же возраста, что и «мама-директор». Зарывшись ей в грудь, отец страстно обнимал ее за талию; она же одной рукой ласково поглаживала его волосы, а другая ее рука лежала у него на плече.

      Лучше бы в тот момент я была слепой!

      Застигнутый врасплох, отец тотчас бросился за мной в мою комнату.

      – Вон! – заорала я.

      – Это не то, что ты подумала. Завтра я все тебе объясню… – серьезно произнес он.

      – Будет лучше, если я никогда не услышу твоих объяснений! Они мне не нужны!

      От крика я едва не сорвала голос.

      – Тетя Цюй – хорошая подруга твоей мамы, наша общая подруга! – Голос отца тоже повысился.

      – Это еще позорнее!

      – Замолчи! Ты не имеешь права судить меня!

      Его тон полностью переменился.

      Свое смущение он прикрыл вспышкой гнева.

      Его замечание о моих правах внезапно меня охладило.

      Стараясь держаться от него как можно дальше, я произнесла:

      – Я ложусь спать. Покинь, пожалуйста, мою комнату, хорошо?

      Какое-то мгновение он оторопело смотрел на меня, после чего, хлопнув дверью, вышел.

      Той же ночью, прихватив чемодан, я покинула дом, в котором прожила двадцать лет и который, как мне казалось, больше не имела права считать своим. Я заселилась в лучший отель Юйсяня. Этот отель, финансирование на который привлек отец, был построен в 2000 году. В том же году я поступила в университет, тогда же отец купил мне чемодан на колесиках… Заселись я в любой другой отель, меня бы там тотчас узнали, а это привлекло бы ненужное внимание ко мне и породило бы домыслы. В Юйсяне я была местной знаменитостью, которая росла пропорционально достижениям отца. Кроме купленного им чемодана, ничего больше я с собой не взяла.

      На следующее утро я позвонила домой, попросила у отца прощения за вчерашние оскорбления, сказала, что уже успокоилась, что собираюсь поехать напрямую в университет, и попросила не волноваться.

      Он тоже поругал себя за то, что вечером потерял терпение и был несдержан. Он рассказал, что та женщина была не только их с мамой подругой, но еще и главной свидетельницей на их свадьбе. Из-за некоторых исторических причин, которых мне не понять, она до сих пор не замужем. При жизни моя мама-директор частенько полушутя-полусерьезно говорила ей: «Если когда-нибудь я уйду раньше, чем Цзысы, ты уж позаботься о нем вместо меня».

      Объяснение отца звучало прямо как сюжет из какого-нибудь романа.

      – Па, я весьма растрогана вашими отношениями и впредь больше никогда не буду делать таких безответственных высказываний.

      Поняв, что я ему не верю, он принялся объяснять более доходчиво:

      – Твоя мама оставила нам предсмертное письмо, как вернешься, я тебе покажу. Не нужно думать, что если твоей