Я и моя судьба. Лян Сяошэн

уже имелась прописка в Шэньчжэне, и я стала самой что ни есть горожанкой. Вдобавок к этому я получала больше семи тысяч юаней в месяц, так что среди трех сестер оказалась самой перспективной и была единственной, кто мог вытащить из бедности три поколения нашей семьи Хэ. Все мои родственники, включая отца и мужей моих сестер, теперь смотрели на меня другими глазами. Если бы не все это, вторая сестрица вряд ли бы столь тщательно намывала передо мной куриные кишки. Как по мне, так они уже были промыты чище некуда.

      В ответ я промолчала.

      Поскольку с языка сестры сорвалось невесть что, я прониклась к ней еще большим сочувствием. Вместе с тем в моей голове всплыло уже другое слово, связанное с темой крови и происхождения, а именно «судьба». Я тут же вспомнила и про «судьбу» старшей сестры, и про свою собственную, и меня невольно переполнила грусть.

      Однако виду я не подала.

      Я уже привыкла к такому и даже преуспела в умении скрывать перед родными разного рода печали и тревоги. Другого выхода просто не имелось, ведь в глазах родственников я являлась спасительницей. Догадайся они, что меня что-то гложет, это бы вызвало у них беспокойство.

      Чжао Цзюнь и Чжао Каю я тоже ничего не говорила.

      Что, собственно, я могла рассказать этому молодняку?

      Я лишь посмеялась, хотя на душе у меня скребли кошки. Вдруг зазвонил мобильник Чжао Цзюнь. Она прекратила мыть овощи и отправилась в дом, чтобы принять звонок…

      В 1982 году в Шэньсяньдине еще не имелось ни электричества, ни телефонной связи. В этом самом 1982 году в китайских деревнях такая ситуация была практически повсеместно, особенно если они находились в горах.

      Когда в Шэньсяньдине приземлился парашютист, для местных это выглядело как чудо из чудес. В тот день все в нашей семье пребывали в небывалом возбуждении, к нам прибегали и взрослые, и дети, чтобы собственными глазами увидеть, что же из себя представляет десантник.

      В плане военной дисциплины десантник оказался непоколебим: как именно он оказался в Шэньсяньдине, он объяснил исключительно одному человеку – секретарю партячейки Хэ Гуантаю. Оказалось, что вместе с другими разведчиками этот десантник находился на борту разведывательного самолета, который взлетел с военного аэродрома в Куньмине. Согласно первоначальному плану, подлетая к границе провинций Юньнань и Гуйчжоу, десантники должны были выпрыгнуть из кабины, после чего на земле, а точнее сказать, в горном лесу, их предстояло отыскать поисковому отряду сухопутных войск, дислоцированных в Гуйчжоу…

      Две провинции организовали обычные учения для воздушно-десантных и сухопутных войск, никакой важной военной направленности они не несли. Куда же военным без тренировок? Но поскольку самолет попал в воздушный поток иного направления, то его отнесло чуть дальше от границы провинций; в итоге все разведчики спустились на территории провинции Гуйчжоу. Наш парашютист покидал самолет последним и никак не ожидал, что приземлится у нас в Шэньсяньдине…

      Партсекретарь