Удача в кармане. Эйлин Фарли

деловито произнес Лео и поднял огроменную спортивную сумку, в которой он таскает костюмы свои аниматорские.

      – Как ты будешь мелкотню-то развлекать, а? От тебя ж за милю пасет? – Изумился я его ловкости движений, пока сам чувствовал абсолютную заторможенность.

      – Норм, брат, у меня ж батяня – алкаш, забыл? Мне выносливость досталась будь здоров, а на запах начхать, жвачкой зажую… Ну чо? Вечерком заполируем прошедшую гулянку пивасом? – Он с аппетитом сглотнул и растер руки.

      – Ну нет, мерси, – скривился я, накидывая футболку. – Я к Джеку еду.

      – А-а-а, ну это святое дело, чел. Привет от меня сынишке, да и бывшей – тоже, – улыбнулся Лео. – Ну бывай, на созвоне!

      – Эй, Ник-то где? – я вдруг вспомнил, что мы с ним часов до пяти утра трындели за жизнь.

      – Он сделал утренний детокс, – Лео широко открыл рот и очень живописно сунул туда два пальца. – Обгадил сортир и свалил.

      – Ясно, – я поежился и тут же, как назло почувствовал позыв отлить, но уж точно не здесь, фу, бля.

      – Короче, насчет пенного предложение в силе, брат, так что если чо заскакивай, – Лео захлопнул за собой дверь.

      «Ну уж нет! Только не тут!» – подумал. – «Да и ваще тусовка какая-то тухловатая вышла, особо без огонька…»

      – Хотя, – прищурился и хмыкнул, потерев сухие губы.

      С Сантой ведь сцена была пиздец эпической?

      Лори

      – Долорес? С кленовым или клубничным? – задребезжал голос мамы из кухни.

      – Без всего! – крикнула, чуток разозлившись на нее за то, что она опять собирается пичкать сладкими сиропами, которые традиционно идут к ее пухлым оладьям.

      Да уж, мама очень странная!

      Вечно говорит о вреде белой муки, масла, сладкого. Ее колыхает из стороны в сторону. То мы: «вместе беремся за себя» и неделю сидим на жесткой диете, то, вдруг, на весь дом начинает пахнуть ароматами всякой строго-настрого запретной еды. Мама пытается контролировать свою жизнь, выставляет себя повелительницей мира.

      О нет, ну конечно! Это у меня приступы обжираловки и срывы, а не у нее. А всё потому, что у маман более менее нормальный вес.

      – Блин, – прошептала я и ловким рывком поднялась с постели.

      Не хочу я ни оладий, ни кексов!

      Я хочу греческий йогурт, чашку кофе, причем, без сахара, а еще…

      Шопинг!

      Да! Я сто лет не обновляла гардероб, потому что…

      Кисла?

      Да, мешком тяжелым себя ощущала, но этим утром я почувствовала в теле невероятную легкость и свежесть! Глянула в окно без в привычной апатии и ожидании ненавистного Рождества, которое опять проведу в скуке за столом под просмотр шоу в размышлениях о том, что мне уже за тридцатник и ничегошеньки не меняется. И никакие глупые мысленные записки с пожеланиями к Санте, к Господу, к космическим силам – не срабатывают.

      Пожелания и мечты!

      Да какого черта?! На каком этапе я стала их блокировать и скуксилась? С чего, вдруг, решила, что не достойна даже самых простых радостей, уж не говоря о женском счастье?

      – Так! –