С корабля да в андеграунд. Максим Олегович Варин

одной привольной,

      помолюсь, покаюсь я,

      было в жизни много зла,

      как теперь с ним справиться.

      Подскажи, а я пойму,

      и не буду прятаться,

      если нужно смерть приму,

      может и понравится.

      Ну а воды те, что шепчут,

      вечные премудрости,

      унесите поскорей,

      все людские глупости.

      Конец.

      (2025г.)

      Как во мгле.

      Он на блюдце лежит,

      как в фарфоровой спальне,

      тампонатор стоит

      в ожидание испарин.

      Клин забит, между прошлым

      и новым и снова,

      с подворотни смердит

      пёстрой злобой основа.

      Засмеют, покалечат,

      никчемную душу,

      осень дымная голос

      и гортань сладко сушит.

      Вот уж птицы кричат,

      косяком опаленным,

      их накроет зима,

      снегопадом солёным.

      Чай не черен, разбавлен,

      водицей студёной,

      на иголке сукровицей,

      стих монотонный.

      Сон придет, закружит,

      закипит, заискрится,

      а наутро как здрасьте,

      голова разболится.

      По родным зря скучать

      и страдать я не буду,

      за больничкой есть морг,

      поживать там я буду.

      Конец.

      (Моим усопшим братьям. Куда-то, всегда, зря спешившим и навечно ни куда, никогда не успевшим).

      2025г.

      Письмо.

      (Посвящается другу моей юности, вечно пьяному вечно молодому).

      Года.

      Пускай летят за край года,

      Спешить мне некогда туда.

      Я затянусь устало,

      горечью махорки.

      В костёр поленце нежно уложу.

      Смеётся месяц мне,

      курносою девчонкой,

      я вдаль лесную,

      похмелиться ухожу.

      И пусть молитва мне глаза прикроет,

      не страшен холод лютый,

      голод не мутит,

      я соберу останки зеркала слепого,

      я окунусь последний раз

      в безудержную жизнь.

      Котомка – горб,

      уютная подушка,

      а ватник серенький,

      дороже чем алмаз,

      душа моя пылает синевато тонко,

      а разум испепеляет,

      воспалённый глаз.

      Кричу: – «Кривая выведи на финиш»!!!

      Но петли всё заманчивей кружат,

      душа моя похожа на ребёнка,

      вот только руки старчески,

      предательски дрожат.

      В висках моих расположились барабаны,

      чертёнок им проспаться не даёт.

      Весь путь мне застлан из тумана,

      о нем я думаю, курю его,

      не запасаясь впрок.

      Болит душа, она решила выйти на больничный,

      но тот листок мне выписан навек.

      Иголкой чистой, мерзкой, тонкой,

      безбожник в белом,

      юности моей передает привет.

      И не нужны мне стоны разбитной девчонки,

      чьи я ложбинки нежно и когда-то целовал,

      забор из сосенок Российских,

      навечно скроет, пьяный мой,

      на кладбище, угар.

      Конец.

      2025г.

      «Блажен кто…».

      Жуйте беззлобные, жуйте лошадки,

      нервы как струны, мысли в порядке.

      Прядь серой чёлкой глазки закроет,