Чёрные Совы: Пробуждение. Владимир Александрович Сединкин

поставил обоих его товарищей на колени, а сам встал за их спинами.

      – У меня слишком мало времени Ян. Где Ставински?

      – Я ничего тебе не скажу! – из последних сил прохрипел Янек. Внутри него нескончаемыми волнами бушевала боль.

      –Очень жаль. Ганс!

      Длинные волосатые руки Ганса схватили голову Петрика и резко крутанули её. Послышался громкий хруст и подросток, закатив глаза, осел на обгоревший пол.

      Янек не смог даже закричать он только зарычал как смертельно раненый зверь и этим он только позабавил окружающих его немцев.

      – Повторяю вопрос. Где Ставински?

      Янек встретился взглядом со Станиславом. В глазах друга были слёзы. Он плакал.

      – Не говори им ничего Ян. Они всё равно убьют нас, – всхлипывая, тихо сказал он.

      Удар автоматом в лицо заставил Станислава замолчать.

      – У меня кончается терпение, – напомнил о себе майор.

      – Превозмогая боль в животе, Янек произнёс:

      – Вы ничего не узнаете. Мы умрём, но Ставински всё равно ускользнёт от вас.

      Переведя сбившееся дыхание, он продолжил:

      – Я рад, что всё закончилось именно так. Мы сегодня убили много ваших солдат, а это многого стоит. Мы умрём не зря!

      Выдержка изменила майору, он в ярости схватил пленника за подбородок и резко задрал его вверх.

      – Это ничего не стоит, – чётко разделяя слова, произнёс он. – Сегодня УБЛЮДКИ вы убили шестнадцать моих солдат. Сегодня же, за каждого из них, я расстреляю десять твоих соотечественников.

      Рука немца прочертила линию по шее Янека. Что-то тёплое брызнуло ему на грудь. Он почувствовал, что по его шее потоками течёт кровь. Он хотел закричать от отчаяния, но не смог. Он не мог произнести ни слова.

      Умирая, он увидел направлявшегося к Станиславу майора. В руках его танцевал метательный нож.

      * * *

      Через несколько минут штурмбаннфюрер вышел из разрушенного флигеля. Вытерев окровавленные руки об чешский флаг, найденный внутри, он отдал ряд команд ожидавшим на улице солдатам:

      – Оцепить дом напротив ресторана! Перекрыть улицу! Никого не выпускать без моего распоряжения!

      Наблюдая за запрыгивающими в грузовики солдатами, он пояснил стоявшим за его спиной подчинённым:

      – Ганс, они могут уйти через чердак соседнего дома. Не дайте им такой возможности. Адольф докажем, что германские офицеры держат слово. Расстреляйте человек пятьдесят, шестьдесят. Пусть все знают как покушаться на жизнь солдат Третьего рейха.

      Когда грузовики, пыля, исчезли на дороге, к сидящему на ступенях флигеля штурмбаннфюреру чеканя шаг, подошёл молоденький фельдфебель. Судя по его нашивкам, он был штабистом и состоял на должности посыльного.

      Наверняка штабные крысы опять какую-нибудь гадость придумали? – недовольно подумал офицер поудобнее устраиваясь на ступеньках.

      Старательно щёлкнув каблуками сапог, фельдфебель обратился к сидящему:

      – Штурмбаннфюрер Вальтер Груббер?

      – Да это я, – отряхивая въедливую пыль с мундира,