Отражение пепла. Виолетта Евгеньевна Тимахович

этом.

      – Нас отпускают

      Конечно их никто не отпускал, но беспризорных детей на улицах было сотни, в приютах была лишь небольшая часть и за их безопасность никто особо не ручался, тем более его скоро должны были официально выпустить отдав документы, но их он может и подождать. Одев на белокурую девочку капюшон он закинул ее на руки и выбежал наружу.

      Год назад его взял в подмастерье один ювелир, Альмар не замечая холода бежал в мастерскую, надеясь выпросить комнату в подсобке, лишь бы не в месте где его сестру могли забрать.

      ***

      Черноволосая девочка сидела в трясущейся деревянной повозке, запряженной лошадью. Её крошечные руки цепко держались за края скамьи, а тело мелко дрожало от холодного ветра, от которого не спасала ее тонкая одежда. Монахиня, сидевшая рядом по правую руку сохраняла молчание, а руки ее были сложены на коленях. Девочка краем глаза поглядывала на мягкий облик своей спутницы, но ни разу не решилась заговорить, опасаясь, что её могут отправить обратно в приют. Повозка ехала долго, спустя время, которое казалось ребенку вечностью, сквозь плотный снег и дымку холодного воздуха наконец показались очертания монастыря. Небольшие белые дома стояли недалеко друг от друга. Они вышли с телеги и Айрис с широко раскрытыми глазами осматривала белые красоты вокруг, пока ее вели через деревянные ворота в основной зал. Ее ноги, обутые в старые ботинки, которые были ей велики, утопали в снегу, оставляя неуверенные следы. Внутри основного зала уже собрались монахини. Их строгие лица, обрамлённые черными чепцами, сливались в единую картину, где девочка не различала лиц.

      Айрис, собравшись с духом, слегка потянула монахиню за рукав. Та наклонилась, и девочка, прикрыв рот ладонью, прошептала:

      – А где родители?

      Наивно спросила она всё ещё думая, что её удочерила семья. Монахиня взглянула на неё с лёгкой улыбкой и тихо ответила:

      – Ты будешь жить в стенах монастыря.

      Ответ прозвучал нежно, но в нём не было утешения. Сердце Айрис замерло на миг, но её не оставили в одиночестве. Девочку проводили в одну из комнат, где её грязную старую сумку небрежно бросили на полку явно не собираясь оставлять хоть что то. Девочку вымыли в деревянной бадье, несмотря на её протесты и крики от ледяной воды. После этого на неё надели длинное платье младшей воспитанницы монастыря. Ткань платья была грубой, но для Айрис она казалось роскошное, белоснежное и чистое, совершенно непохожее на её старую одежду.

      Когда ее вывели в сад, Айрис мотала головой, не замечая куда они идут. Она осматривала снежный сад, в котором летом росли овощи, все вокруг казалось вылезло из сказки которые им изредка читал Альмар. Белые ухоженные здания сильно контрастировали с полу развалившимся грязным приютом. Монахини повела её, вместе с ещё одной женщиной, в сторону дальнего здания. Девочка послушно шла за ними, но по мере того как они входили внутрь и спускались глубже, её восторг уступил место беспокойству. Сказка померкла, сменившись темными коридорами с крохотными окошками внизу стен, сквозь которые едва проникал свет.

      Айрис настороженно смотрела