Радимая Кошка. Анастасия Свистункова

холод. Жёсткий, леденящий душу взгляд.

      Сердце глухо бухало в груди. Я должна была заговорить первой, сказать что-то умное, убедительное, но… язык будто прилип к нёбу.

      – Хорош пялиться, работай, – вдруг сказал он.

      Я даже не сразу поняла, что именно он сказал. А потом мне стало не по себе…

      – Ч…чего? – я моргнула, но не успела опомниться, как его рука сомкнулась на моей шее, крепко, но не больно, и потянула меня вниз.

      Прямо к его паху.

      Я ахнула, вырываясь, но он удерживал мой затылок своей огромной ладонью.

      – Ты что, вообще умом тронулся?! – мой голос сорвался на крик, но Грановский даже не моргнул.

      Я задыхалась от негодования. Как он мог меня спутать с… с… прости Господи.

      – Ты что, совсем?! – я вырвала голову, отпрянула, хлопнувшись затылком о спинку кресла. – Ты больной!

      – Ты весь вечер пялилась на меня, – лениво протянул он. – Чего мне нужно было думать?

      Я покраснела от ярости.

      – Кто? Я пялилась на тебя? А… Да. Я пялилась на тебя, потому что мне нужно было с тобой поговорить!

      – А, так ты ещё и с претензиями.

      – Да пошёл ты!

      Грановский чуть приподнял бровь, но даже не разозлился. Он просто молча смотрел, а я чувствовала, как его взгляд копается в моей душе, выискивает слабые места.

      – Ну, давай, – он вдруг откинулся на спинку, заложил руки за голову. – Говори.

      Я сжала кулаки, пытаясь не заорать.

      – У меня есть то, что тебя заинтересует.

      Он медленно провёл взглядом по мне – снизу вверх. И так же лениво ответил:

      – Сомневаюсь.

      Я поняла, на что он намекает. И мне это не нравилось.

      – Ох, да ты вообще думаешь хоть о чём-нибудь кроме… – я осеклась, вспыхнула ярким румянцем.

      Он ухмыльнулся.

      Я глубоко вдохнула, достала телефон и включила видео. Грановский даже не сразу посмотрел, но когда увидел охранников на экране, его взгляд чуть сузился.

      – Это всё?

      Я выпрямилась:

      – Это малая часть. Крупица.

      – Так-так, – он сложил руки на груди.

      – Там есть кое-что поинтереснее.

      Он зевнул.

      – Радимир! – я начала терять терпение. – Если тебе неинтересно, я пойду к Воронову.

      Он даже не моргнул.

      – Воронов, значит?

      – Да, и…

      Он нажал кнопку на панели, и голос водителя тут же отозвался:

      – Слушаю, Радимир Алексеевич.

      Я похолодела. Всё. Конец. Он сейчас высадит меня где-нибудь за городом, и моя тушка так и останется лежать дохляком в канаве.

      Но Грановский сказал:

      – В офис.

      – Понял, – спокойно ответил водитель.

      Я сглотнула.

      Он не вышвырнул меня. И это меня радовало, хотя кому я вру. Это меня пугало до ужаса.

      Я украдкой посмотрела на него. Грановский по-прежнему был холоден, как айсберг. Он не показывал ни интереса, ни злости, ни сомнений. Интересно он всегда такой или у него всё-таки есть эмоции?

      Мне