Дракон среди нас. Ирина Вадимовна Лазаренко

чувствами, оцепенениями.

      – Я не отстану, – голос Илидора чуть снизился и рокотнул в груди. – Ночью тебе стало страшно. Может, больше, чем мне. И ты до сих пор взъерошенный.

      – Ну нахрен ты такой настырный, – прошипел в ответ Йеруш. – Как будто сам не знаешь.

      Илидор наконец посмотрел на него, дрогнул бровями, и Найло вцепился в его лицо ответным горящим взглядом. Теперь признаться было ещё страшнее, и почти невыносимо сделалось от мысли, что сейчас придётся проговаривать такие трудные, такие обнажающие слова, бултыхаясь в сиянии золотых драконьих глаз, да ещё когда разудалая гулятельная обстановка к этому совсем не располагает.

      Но, возможно, чем хуже – тем лучше.

      – Я не справлюсь один. Я решительно и наглухо всё продолбаю, ведь я забрался так безнадёжно далеко от всего, что знаю, от тех мест, с которыми умею обращаться, ты меня понимаешь, Илидор, или нет? Нихрена ты не понимаешь, ну конечно, ты же скачешь по жизни, как хренов дракон, ты можешь в любой момент улететь куда-то ещё, ты сильный, крылатый и весь из себя Илидор! А у меня есть всего лишь я. И вчера меня так полоснуло: ведь никогда бы я не очутился тут, если б ушёл из леса один. Я бы жварную прорву решений принял иначе. Ай, да что там лес! От самого Такарона! От самого Донкернаса! Да, с того момента, как я вошёл в ворота Донкернаса, ты понимаешь, со мной абсолютно всё было бы иначе, если б не ты. Я в тебя вляпался по самые брови.

      – В каком смысле вляпался? – дракон дрогнул уголком рта в улыбке.

      Йеруш на улыбку не ответил. Ему неистово хотелось заорать и треснуть Илидора.

      – Я боюсь не справиться. Я не справлюсь без тебя. Ты доволен?

      Илидор шкодно улыбнулся, вдруг протянул руку и подчеркнуто неспешно убрал прядь волос со лба Найло. Потом развернулся и растворился среди гостей, словно капля в склянке воды. А Йеруш стоял в воротах с открытым ртом и хлопал глазами с немым в них вопросом «Что сейчас, нахрен, произошло?».

      Без Илидора сразу сделалось неуютно. Была у дракона удивительная способность становиться подходящим любому пространству, месту, обществу, куда он попадал – а может, Йерушу просто так казалось, ведь он сам-то везде и всюду ощущал себя неуместным, как торчащий узелок на тканом полотне.

      Вот и сейчас. Вокруг хохотало, шевелилось, гомонило и звенело, а Йеруш стоял столбом, совсем не желал хохотать и звенеть, понятия не имел, что ему делать среди всех этих людей. Подошёл к первой попавшейся группе, которая собралась вокруг сидевшей за столом женщины. На столе стояла деревянная миска с водой, в воде плавали огарки да щепки, на дне лежали всякие мелкие предметы – колечки, височные кольца, пуговицы, что-то ещё.

      – А у меня свой способ ворожбы, самый верный, – пьяненько хвастался этой женщине лысый мужичок и толкал стол бедром. – Семейный, ясно?

      Мужичка хлопнула по плечу молодуха с русой косой. Возможно, та самая, которая вчера рассказывала про ведьмину хату, а может, и другая.

      – Знаем мы твой семейный способ ворожбы! Напиться до синей бабайки и у неё спросить!

      – Это