Жена тёмного князя. Алёна Цветкова

мои блюда тоже не отличались разнообразием, из продуктов у меня тоже были только мясо с рыбой, немного специй и пряности. И это меня, конечно, не радовало. Откровенно говоря меня это злило. За запас круп и мешок муки я бы продала душу дьяволу, если бы он вдруг появился и предложил бы мне такой обмен.

      Однажды утром, когда Борис собирался на охоту, а я мыла посуду после завтрака, не выдержала:

      – Мы не можем постоянно питаться одним только мясом и рыбой! Нам нужна растительная пища. Может быть ты возьмешь меня с собой, и я поищу какие-нибудь съедобные растения?

      – Не сейчас, – качнул головой Борис. – Сейчас у нежити период размножения. Потерпи немного. Когда закончится весна, я смогу вывести тебя на прогулку.

      – Я не доживу до лета, – буркнула я. Умом я понимала, Борис прав. Рисковать жизнью из-за пучка щавеля глупая идея. Но все равно было неприятно.

      А он вздохнул:

      – Когда продукты стали портиться, я постарался спасти какую-то часть. И забил посевным зерном и какими-то семенами все верхние шкафы… Не знаю, пригодны ли они к пище, мне тогда очень не понравился их внешний вид. Но ты можешь посмотреть… Там и мука, вроде была…

      – И ты молчал! – возмутилась я, невольно расплываясь в улыбке.

      – Только осторожно, – кивнул он, – мешки тяжелые и тебе придется встать на стул. Лучше дождись меня, я тебе сам все достану.

      Я только отмахнулась. Разве же меня напугать трудностями, когда передо моим мысленным взором замаячила тарелка каши и кусок хлеба…

      Домыв посуду я влезла на табуретку и облазила все шкафчики, забитые небольшими килограмма по два-три мешочками с семенами. Там были и просо, и горох, и ячмень, и пшеница, и кукуруза, и еще какие-то неизвестные мне культуры, которые я не смогла определить. Тем более все семена оказались заражены долгоносиком и превратились в труху, и это расстроилась меня еще больше. Теперь все это зерно только на выброс.

      Но потом я вспомнила Робинзона Крузо. На своем необитаемом острове он высыпал поеденный червями корм для попугая, чтобы освободить мешок. А в трухе оказались целые зерна, которые просоли и дали зерно. Поэтому ничего выбрасывать я не стала. Убрала обратно. Как потеплеет, высажу.

      Пара мешков муки, которые нашлись в закромах на дне шкафа, тоже не годилась в пищу, там прекрасно чувствовали себя мучные черви. Это было так противно, что меня чуть не стошнило. Я когда-то слышала, что раньше зараженную муку не выкидывали, а просеивали и прокаливали в печке. Но я, видимо, еще не дошла до той стадии голода, чтобы есть то, что осталось после червей.

      Я, кряхтя и тяжело дыша от напряжения, выволокла мешки к входной двери, хотя их вес не превышал и десяти килограмм. Как только Борис вернется, первым делом попрошу его выбросить это безобразие. Жить в доме, где совсем рядом обитает такое множество червей, мне было противно.

      А вот запасы сахара и соли радовали. Специи немного отсырели на воздухе и превратились в монолитные камни, но в остальном не пострадали. Их Борис прихватил с запасом. Хватит и на засолку и на варенье…