Реальность миров. Жарков Александрович Глеб

– это нить, которую можно перерезать. Ты хочешь знать, что она сказала тебе?

      – Да! – вырвалось у Марты прежде, чем она успела испугаться.

      Кукла взмахнула рукой. Воздух раскололся, и Марту накрыла волна воспоминаний:

      Лиза стоит за её спиной, пальцы впиваются в плечи. «Они в лесу. Папа… он не помнит. Но ты должна найти глаза. Они в письмах, которые ты сожгла».

      – Каких письмах? Я ничего не сжигала! – Марта вскрикнула, вырываясь из видения. Но она помнила: пачка конвертов в камине, пламя, лижущее слова «врата» и «осколок».

      – Ты защищала их. От себя самой, – кукла указала на шкаф с историями болезней. – Но правда всё равно найдёт тебя.

      Стены кабинета задрожали. С потолка посыпалась штукатурка, а из трещин выползли чёрные щупальца, похожие на те, что Виктор видел в лесу. Марта схватила письмо Лизы, прижимая его к груди.

      – Что мне делать? – её вопрос повис в воздухе, став молитвой.

      Кукла начала распадаться на глазах, фарфор трескался, обнажая пустоту внутри.

      – Беги. Или стань одним из Наблюдателей…

      Последним, что исчезло, были её звёздные глаза. На столе осталась лужица чёрной жидкости. Марта опустила в неё палец – субстанция свернулась, образуя слово: «СМОТРИ».

      Она подошла к окну, распахнула его. Город внизу был окутан туманом, но сквозь пелену проступали огни – не жёлтые, а синие, как в хрустальном лесу. Где-то там были Алексей и Виктор, а она осталась здесь, на грани двух миров.

      – Врата – это глаза… – Марта посмотрела на своё отражение в стекле. Её глаза, всегда такие уверенные, теперь казались ей чужими. «Что если мы все – куклы в чьей-то игре?»

      Внезапно в дверь постучали. Три чётких удара. Марта замерла.

      – Доктор, это медсестра Анна. Вы в порядке? Я слышала шум.

      Голос был знакомым, но Марта заметила – тень под дверью была слишком высокой, а контуры размытыми.

      – Всё хорошо, – дрожащим голосом ответила она. – Я… уронила папку.

      – Хорошо. Но… вам не стоит копать глубже. Ради вашего же блага.

      Шаги затихли. Марта прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь. «Они здесь. В самой клинике».

      Она вернулась к столу, собрала разбросанные документы. Среди них – старая схема подземных тоннелей под больницей. На полях чьей-то рукой было написано: «Ищи там, где слепые видят».

      – Подвал, – прошептала Марта. Там, в глубине, хранились архивы столетней давности. И, возможно, ответы.

      Она взяла фонарь, письмо Лизы и фотографию с чёрными глазами Алексея. Каждый шаг к двери отдавался эхом в тишине. Рука на ручке – холодная, как лёд.

      – Я должна знать, – сказала она себе, но в глубине души боялась, что правда окажется хуже любого кошмара.

      За дверью коридор был пуст. Однако на полу, через равные промежутки, лежали каменные бабочки – точно такие же, как та, что нашёл Виктор.

      Марта наклонилась, чтобы поднять одну. Крылья сверкнули: «Глаза видят, но сердце слепо».

      – Лиза… ты ведёшь меня? – шёпотом спросила