Аргумент весомей пули. Павел Корнев

ничего не изменится, – заявил он с непонятной улыбочкой. – Определим тебя к магистру Гудимиру, и станешь заколачивать… Сколько? Полторы сотни в месяц?

      Я насупился.

      – И всё же настаиваю на переаттестации.

      Поручик пожал плечами.

      – Настаиваешь – проведём. – Он прищурился и резко спросил: – Что за представление ты тут устроил?

      – Всего лишь не дал себя ограбить.

      – Да-да-да! – покивал Чеслав. – Всё так и было. Но, скажи на милость, зачем ты их покалечил? – На ладони тайнознатца закрутился полупрозрачный вихрь. – Достаточно было просто показать силу, и эти недоумки сразу поджали бы хвосты!

      Я его уверенности отнюдь не разделял, но придержал сомнения при себе. Вообще ничего отвечать не стал, промолчал.

      – Ты тайнознатец, а повёл себя как какой-нибудь, прости Царь небесный, босяк! – продолжил распинаться Чеслав. – Так кто ты: слабак, едва совладавший с парочкой простецов, или злобный ублюдок, ради собственной прихоти покалечивший двух хороших парней?

      – Если так ставить вопрос, – пробурчал я, – предпочту оказаться злобным ублюдком.

      Поручик наставил на меня указательный палец.

      – Правильный выбор, только одного желания тут будет недостаточно. Придётся показать силу, иначе затравят. Злобному слабаку у нас не выжить!

      – Не затравят, – упрямо заявил я.

      – Ставить себя надо сразу! – объявил Чеслав. – Этим ты сейчас и займёшься. Идём!

      Он нахлобучил на голову шляпу и двинулся на выход. Я поплёлся следом, гадая в какие очередные неприятности угораздило вляпаться на сей раз. Даже жалость к самому себе накатила, но совладал с эмоциями и унынию предаваться не стал.

      Выгребу, черти драные! Выгребу!

      Привёл меня Чеслав на край лагеря, где вешками с цветными тряпками была отмечена небольшая рощица, заросшая преимущественно бамбуком. Но небольшая – это если шагами мерить, корчевать такую и корчевать.

      – Ты огневик? – хмыкнул поручик. – Вот и выжги здесь всё до отбоя. Только пожар не устрой!

      На нас поглядывали, но с немалого отдаления, и я позволил себе проявить несогласие с полученным приказом:

      – Это работа для дровосека, а не для лекаря!

      – А это и не работа вовсе! – ухмыльнулся поручик. – Это наказание за драку. Исполняй!

      Он надавил интонацией, но мог бы и не утруждаться. Я уже и сам по достоинству оценил предоставленную возможность выказать свою удаль молодецкую, так что кочевряжиться не стал и с усмешкой бросил:

      – Будет исполнено!

      Чеслав недобро глянул в ответ и отправился восвояси, а я кинул на землю вещевой мешок, после неспешно стянул парусиновую куртку и положил её сверху, там же устроил шляпу. Солнце уже начало клониться к закату и особо не пекло, но было душно и сыро, нещадно хотелось пить. Я сорвал травинку, придирчиво изучил её и сунул в рот, с показной ленцой огляделся.

      С уходом поручика стрельцов в поле зрения заметно прибавилось. Кто-то выглядывал из ближайшего