Бесправный брак. Вячеслав Егорович Лялин

поклоны.

      Очевидно, её молитвы не были напрасными. К утру, когда едва забрезжил рассвет и робкий солнечный лучик осветил полумрак спальни больного, Сергей упокоился. Он перестал метаться и стонать и мирно, как ранее в детстве, заснул на руках измученной матери.

      Сергей продолжал крепко спать, даже когда в квартире Степановых вновь появился врач. Доктор осторожно, чтобы не потревожить больного, осмотрел его. И встретившись с тревожным взглядом женщины, умоляющей сообщить что-либо хорошее о сыне, заявил:

      – Полагаю, что сейчас всё будет хорошо.

      – Что? – то ли действительно не расслышав слова доктора, то ли не веря услышанному, робко переспросила пожилая женщина.

      – Говорю, что кризис благополучно миновал, – слегка повысив голос, сообщил Пётр Иванович. – И теперь всё будет хорошо.

      – Значит, он поправиться? – с мольбой спросила Анна Прокофьевна.

      – Несомненно.

      – А как скоро? – почувствовав некое облегчение, засыпала доктора вопросами мать больного.

      – Это сказать затруднительно, – промямлил доктор, сердясь, что его диагноз подвергается сомнению. – Недуги подобного рода весьма затруднительно лечатся. Эта болезнь душевного свойства. Тут всё будет зависеть от самого пациента. Спешка в этом деле только навредит.

      – Что и микстурку никакую не выпишите? – не унималась женщина, слабо воспринимая слова доктора.

      – Я же пояснил, что всё будет зависеть от самого больного.

      – А как же ему помочь?

      – Есть один способ.

      – Какой, говорите ваша милость, – взмолилась Анна Прокофьевна. – Это ж мой единственный сынок. Кровинушка. Жалкий мой. Мне для него ничего не жалко. Я всё сделаю.

      – Да в том то и дело, что микстурка, как вы изволили выразиться тут бессильна.

      – Что вы такое говорите?

      – А то, что не лекарства ему нужны, – стал нервничать доктор. – Необходимо переключить его мысли на что-то другое.

      – Как это? – растерялась женщина.

      – А чем любит, занимается больной?

      – Картины малюет.

      – Художник значит.

      – Ага, – кивнула Анна Прокофьена.

      – Замечательно, вот пусть и займётся творчеством. Картины пусть пишет без перерыва. Глядишь за делами и отлегнёт.

      Проводив доктора, женщина вернулась в комнату к сыну. Он был уже в сознании и слабый румянец на его щеках свидетельствовал о его удовлетворительном состоянии.

      – Как ты сыночек?

      – Маменька я совершенно обессилен, – признался Сергей. – К тому же я голоден. Хоть целую миску супа съел бы.

      – Сейчас я тебя накормлю, – бросилась на кухню обрадованная женщина.

      Она хорошо знала, что во время болезни кушать не хочется. А если больной испытывает голод, то он точно пошёл на поправку.

      Накормив сына, женщина решила не откладывать разговора и осторожно, чтобы не навредить, поинтересовалась о его дальнейших планах.

      – Я решил серьёзно заняться живописью, – заявил сын, чем очень обрадовал